Кто он – красавец мужчина по имени Михал Михалыч Касьянов? Кремлевский засланный казачок? Агент Запада? Российский Ющенко? Этими вопросами ныне изводят себя и недобитая демократическая общественность, и простые, но все еще интересующиеся политикой граждане. Более или менее общий приговор: Касьянов действует сам по себе, но сегодня в России ему ничего не светит. Однако интерес к его фигуре, вопреки солидарному вердикту, ничуть не уменьшается. Напротив, такая обреченность даже усиливает этот интерес.

В самом деле, чего же он хочет? Если вслушаться в речи самого экс-премьера, то с некоторым трудом можно понять, что он согласен баллотироваться в президенты. При определенных условиях: если не найдется кто-либо еще достойней, если ему удастся объединить оппозицию, если свистнет на горе рак и четверг одарит нас дождичком. При этом Михал Михалыч демонстрирует некоторую активность. Он путешествует по России, возрождая к жизни забытую в прошлом тысячелетии Демократическую партию, выступает перед публикой и срывает осторожные аплодисменты. Если аплодисментов не слышно, значит, очередная его встреча с таинственными однопартийцами сорвана.

Вообще каждая его речь теперь сопровождается скандалом. Практически любое высказывание слегка сотрясает сонный наш социум, хотя и не пробуждает от спячки. Бодрствуют лишь профессиональные политики, которые всякий раз при появлении Касьянова не скрывают своего раздраженного внимания к его персоне.

За исключением Ирины Хакамады и отдельных раскольников из СПС, явных сторонников в демократическом лагере у экс-премьера нет. Рыжков сам видит себя президентом. Для Явлинского что Чубайс, что Касьянов – один черт, и это вряд ли метафора. В Кремле действия экс-премьера воспринимаются с особенным неудовольствием: он открыто нарушает правила игры, изложенные недавно в исторической беседе телевизионщика Левина с писателем Шендеровичем: занимается политикой, не испросив разрешения у высшего начальства.

Поэтому его дачи находятся под неусыпным наблюдением прокурорских работников, руководство банков МДМ и "Нефтяной", заподозренное в финансировании мятежного Касьянова, следователи выемают по полной программе, на площадях провинциальных городов, куда он ездит встречаться с будущими сторонниками, стоит запальчивая массовка с брутальными плакатами, а в зале для выступлений рвется с поводка лягавый Хинштейн.

Михал Михалыч реагирует с предельным хладнокровием. Он улыбчив, он лоснится дружелюбием, он излучает абсолютную уверенность в себе и номенклатурное благодушие. Сытый, веселый, ухоженный, он похож на инопланетянина, посетившего Россию с визитом доброй воли. На миссионера, пренебрегающего временными неудобствами ради грядущего счастья аборигенов.

Природный русак, он выглядит далеким чужестранцем в родной стране. Однако инопланетное, то есть номенклатурное происхождение Михаила Касьянова, как ни странно, помогает ему на первых порах. Он в Кремле знает всех как облупленных, начиная с гаранта, и его там все знают. Он умеет разговаривать с ними, да что с ними – лучшего переговорщика с Камдессю страна еще не знала. Он не ведает страхов: власть, которой досыта вкусил Михал Михалыч, это прежде всего убежденность в собственной безнаказанности. Он не смеется над кремлевскими, подобно Ходорковскому, его не трясет от ненависти к ним, как Березовского с Гусинским. Он – само воплощение этой власти, а за что ж не любить себя?

Уверенность в собственной неуязвимости гипнотически воздействует на его бывших сослуживцев. Хинштейн, прокуроры на дальних подступах к его недвижимости – это пока все, что они могут. Создавать прецедент, сажать премьера – страшно. Это как самих себя сажать и судить. Вообще казус Касьянова – крайне неприятный эпизод в жизни кремлевских элит.

Как известно, при раннем Путине Михал Михалыч был премьером техническим. Конечно, не до такой степени, как Фрадков, но вполне управляемым. А это означало, что был он занят таинственными макроэкономическими процессами, отчитывался за бюджетные показатели и печальную участь бюджетников, нес прямую ответственность за сельское хозяйство и ЖКХ, а вопросы большой политики его не касались.

Никто в России понятия не имел, что Касьянов думает о чеченской войне. Или о свободе слова и конфликтах хозяйствовавших на НТВ и на шестой кнопке субъектов. С каким чувством он вставал при звуках михалковского гимна. Это все, согласно новейшим ранжирам, было не его ума дело. А после отставки он должен был уйти – на время или навеки – во вторые ряды, подобно Черномырдину, Кириенко, Степашину. И там тихо трудиться на благо Родины, терпеливо или безнадежно ожидая своего часа.

А он не пожелал. Во-первых, потому что, еще находясь на посту, не скрывал мягких поначалу разногласий с самим президентом, а под конец карьеры жестко спорил с ним по разным поводам – от пресловутого удвоения ВВП до судьбы Ходорковского. Во-вторых, по той причине, что выгнали его довольно грубо, а назначили на его место невесть кого. Уволенный Касьянов долго молчал, вынашивая обиду и с горечью наблюдая тот маразм, в который скатывалась все эти годы российская политика. Молодой, вальяжный, талантливый, он явно томился на своих дачах и вот, наскучив игрой в молчанку, вернулся в большую политику.

Возможных сценариев, связанных с Касьяновым, по меньшей мере два. Он недооценивает власть и переоценивает собственные шансы. Сравнение с Ющенко не работает, а надежды повторить его судьбу в России тщетны. Тот, столь же пригожий лицом, был успешным премьером при катастрофически непопулярном Кучме. Михал Михалыч возрос при Путине, в тени сверхпопулярного президента. Наконец, как показывает практика, в столкновении с теми, кого эта власть считает врагом, она способна на все.

"Наши", Хинштейн, прокурорские – это еще цветочки. Если Путин и его чекистские соратники почувствуют тень угрозы, исходящей от Касьянова, то и посадят глазом не моргнув. Большинству населения, как показывают прежние дела, на тонкости юридической процедуры будет наплевать, а с прокурорами не договоришься. Тут тебе не Камдессю. Если же угрозы никакой не будет, то экс-премьер просто пролетит на грядущих выборах, как Хакамада в 2004 году.

Имеется, однако, и другой вариант. Мы переоцениваем силу этой власти, а он знает ей цену. Из первых рук получает информацию о глухом брожении в элитах, все ясней осознающих свою унизительную зависимость от одного человека в Кремле и мечтающих об ином государственном устройстве. Свежий, но в доску свой, не кровожадный, демократичный, вменяемый, способный к компромиссу и умеющий держать слово – да это ж мечта для сегодняшней номенклатуры, а не президент! Ну, а "два процента" - совсем немного по сравнению с нынешними, которые отбирают всё.

Говоря всерьез, "инопланетянин" Касьянов был бы весьма пристойным лидером в нашей многострадальной стране. На фоне Путина и его клонов. На фоне расколотой, слабой, надоевшей демократической тусовки. На фоне еще более надоевших коммунистов и крепнущих не по дням наци, выращенных в кремлевской колбе для успешной борьбы Путина с "фашизмом". На фоне России, которая за последние пять лет одичала настолько, что даже номенклатурный Касьянов для нас как незаслуженный, но желанный подарок судьбы. Боюсь, правда, что судьба, как в том анекдоте, окажется жестче.