Хозяйствующие субъекты – они разные. Разнообразны и картинки, иллюстрирующие их жизнь. Группа брутальных мужчин, укладывающих в снег собственные клоны, – это чекисты Коржакова выигрывают нокаутом бой с чекистами Гусинского. А кто это, со взором насмешливым и измученным, выходит из Бутырской тюрьмы под вспышки фотокамер? А это сам Гусинский, подписавший в тюрьме известный протокол с добровольным отказом от акций НТВ. А что за субъекты собрались в тверской пивной? Да все те же, хозяйствующие, они тут, в антисанитарных условиях, по-хозяйски распиливают многострадальный "ЮКОС".

Зато сюжеты, подстилающие сей многоликий визуальный ряд, однообразны. Собственно, это всегда один и тот же сюжет. Государство при помощи своих охранников, тюремщиков, нефтяников, проктологов, алкоголиков и других граждан показывает, кто в доме хозяин. Причем, что характерно, всех обреченных на победу в этой схватке хозяйствующих субъектов объединяет одно общее чувство. Чувство патриотизма.

Хотя с виду такие непохожие люди. Сотрудники президентской охраны, укладывающие в снег тех, кто временно ошибся в выборе работодателя. Топ-менеджмент "Газпрома", который вдруг вскакивает среди ночи как ужаленный: а расплатился ли с нами олигарх за старые долги? Клиентура тверских кабаков, для которой пиво без водки – деньги на ветер. А вот поди ж ты. Все болеют за Родину, ее прошлое, настоящее и будущее. Как один, и мы знаем его имя.

Это ведь так важно для интересов России: показать, кто в доме хозяин. Обанкротить медиа-империю, чьи журналисты с предательской невосторженностью рассказывают о чеченской войне, предпочитая так называемую правду интересам государства. Отобрать компанию у капиталиста, покусившегося на святыню, то есть вслух заговорившего о государствообразующей коррупции. Это неизбежно.

Свежий сюжетец, связанный с веерным отключением телеканала "Дождь" из кабельных сетей, продолжает славную традицию. Со стороны взглянуть, наивным дилетантским взглядом, так люди, может, для того и подписывались на весь пакет и платили деньги, чтобы смотреть единственный независимый российский телеканал, а не потреблять продукты пропагандистской жизнедеятельности официозного ТВ. Подход этот в корне неверен, да и плевать на таких людей. Истинный патриот, вперяясь в экран, оценивает ситуацию иначе.

Украина бурлит. Россию опять обижают в Брюсселе. Вообще Олимпиада на носу, и с каждым днем обостряются дискуссии о том, сколько там украли, причем счет идет чуть не на триллионы рублей. Короче, новости хуже некуда и одна другой интересней. На этом безрадостном фоне "Дождь" с его прямыми включениями и злонамеренной информационной политикой – тот же НТВ эпохи недораскулачивания, и если в счастливые нулевые была уже опробована методика информационной заглушки чисто рыночными способами, то нельзя ли этот номер повторить? Правда, владелец "Дождя" вроде бы "Газпрому" ничего не должен, но есть же и другие хозяйственные технологии, правда?

И когда обнаглевшие телевизионщики, совсем уж оборзев, выносят на публику свой провокационный вопрос, дальнейшее – дело техники.

Сперва высокую ноту всенародного осуждения берут депутаты и журналисты, которых не надо представлять, а там и хозяйствующий субъект г-н Припачкин находит очень точные слова. У президента Ассоциации кабельного телевидения возникает желание вырубить телеканал из сети, но он еще колеблется. "Можно это или не можно, как к этому отнесутся власти?" – такой вопрос задает он коллегам-кабельщикам в ходе круглого стола, и нетрудно догадаться, что ответа он ждет не от них. Когда же ответ буквально в течение суток, по-видимому, приходит, то сразу выстраивается очередь из неравнодушных хозяйствующих субъектов, вооруженных отвертками-кусачками, и "Дождь" прекращается сразу во многих городах. Морозы наступают, тридцатиградусные, по сообщениям синоптиков, да и кожей чувствуем.

Хотя погода, конечно, переменчива. Все-таки Олимпиада на носу. Весна не за горами. Подписчики кабельных сетей не то чтобы в массовом порядке разрывают контракты, но все же заметно волнуются. Руководство телеканала вовсе не настаивает на том, чтобы жестко конфликтовать с государством, и даже намерено провести патриотический телемарафон "Любить Родину", что и правильно: оппонента надо побивать его же оружием. Начальство колеблется, оттого и наезд на "Дождь" осуществляется по каким-то новым правилам, в которых война на уничтожение причудливым образом сочетается с воспитательной работой.

Дмитрий Песков взывает к морали и вертится ужом: с одной стороны, говорит, что "Дождь" перешел "красную линию", с другой – не видит смысла в том, чтобы закрывать канал. Алексей Волин тоже высказывается диалектически: с одной стороны, редакторы "Дождя" – "идиоты" и их надо уволить, а с другой – апеллирует к рынку. Спрос, дескать, определяет предложение, это все "бизнес-вопросы, которые касаются взаимоотношений отдельных... хозяйствующих субъектов". С одной стороны, Роскомнадзор пишет журналистам профилактическое письмо ("профилактическими", к слову, назывались беседы, которые сотрудники КГБ вели с вольнолюбцами, которых пока не собирались сажать). С другой стороны, предупреждение пока не выносится. С одной стороны, как в старые первопутинские времена, против возомнивших о себе хозяйствующих субъектов возбуждается прокуратура, и Жириновский требует закрыть "Дождь", и единоросы выражают негодование. А с другой стороны, отдельные операторы тихой сапой возвращают телеканал в свои пакеты.

Они, как бы сказать, амнистируют преступников, согласно новейшим веяниям, предупреждая при этом, что расторгнут договор "в случае сохранения некорректной контентной политики канала в ближайшие 30 дней". То есть пока хозяйствующие субъекты вводят неявную цензуру, а по завершении сочинских торжеств снова будут чутко прислушиваться к своему гражданскому чувству и к высшему начальству. Давить или не давить, "можно или не можно"?

Собственно говоря, это главный вопрос.

Иногда ведь и нельзя, например, на Украине, где один известный субъект пожелал по сходной цене запродать свою страну соседу, а другие субъекты, их еще называют гражданами, вышли на площадь и до сих пор ведут дискуссию. Напряженную такую, насыщенную, аргументированную, с использованием всей сокровищницы родной речи, современного арсенала, а также катапульты.

В России, по-видимому, дозволяется. Взять и выгнать журналистов с телеканала. Взять и посадить. Взять и вырубить из сети. Взять и положить мордой в снег. Опять-таки, если со стороны поглядеть, то можно подумать, что оккупанты вошли в родной город, обессмыслив вопрос о том, надо ли было его сдавать. Но это никакие не враги, это свои, до боли знакомые люди, патриоты и государственники, хозяйствующие в кабельных сетях как у себя дома. Возьми пульт, нажми на привычную кнопку, погляди во тьму и переключайся туда, где есть картинка. Сиди и смотри.