Конфликт в "Известиях", говорят, улажен, скандал завершен, и это означает, что можно подвести некие предварительные итоги. Осмыслить случившееся. Постараться понять, что произошло и как с этим жить дальше.

Понять непросто.

С одной стороны, поднадоевший уже спор хозяйствующих субъектов. Смена собственника, острая полемика о прибыльности и убытках, горестные дискуссии о профессионализме. Под шумок новые хозяева, если верить очевидцам, уперли глобус, вывезли автомат с икрой и увели здание в центре Москвы, как бы проводя мастер-класс по эффективному менеджменту. Точнее, старые хозяева переложили свои активы из одного кармана в другой, но все равно уперли глобус. Обыкновенная история.

С другой стороны, мы же помним, как это было при, грубо говоря, Путине. В те золотые времена уничтожения свободы слова, когда за журналистами, которые олицетворяли указанную свободу, новые собственники бегали высунув язык. Кого запугивали, кого подкупали, с кем вели изнурительные многодневные переговоры, мамой клянясь, что все останется почти как при бабушке, то есть при Гусинском.

В отличие от Йордана с Кохом, Арам Габрелянов ни за кем не бегает. 38 "золотых перьев" во главе с Ямпольской - влево, шагом марш вдоль по Питерской, то бишь в новое здание на Ямское поле, остальных расстрелять, точнее - уволить. "А наши деньги?" - робко интересуется трудовой коллектив в открытом письме. "Разберемся", - цедит сквозь зубы эффективный менеджмент, с большим удовольствием глумясь над уволенными в телефонных интервью, и громко хохочет в коридорах захваченного дома. Здоровый этот смех вызывает сложные чувства у слушателей.

Еще печальней обстановка в журналистском сообществе, сопровождающая скандал. Раньше можно было говорить о расколе. Иные радовались гибели знаменитых и уникальных, но многие вслух сочувствовали коллективу НТВ или коллегам из "Нового времени", изгнанным из дома в двух шагах от "Известий" в результате рейдерского захвата. Который от бандитского отличается тем, что банду крышуют представители власти.

Сегодня преобладает злорадство. Причина понятна. В отличие от тех, кого изгоняли с телеканалов и из журналов в счастливые нулевые, творческий коллектив "Известий" в массе своей пострадал не за вольнолюбие, а неизвестно за что. Подавляющее большинство сотрудников газеты выгнали как надоевшую прислугу, в рамках оптимизации грядущей прибыли и просто потому, что Габрелянову и примкнувшему к нему Малютину захотелось употребить власть. Выгнали совершенно по-хамски, и если бы не шум, поднятый несчастными безработными, то им, наверное, и не заплатили бы ни копейки.

И тут главная загадка того удивительного события, которое мы наблюдали в последние дни. Зачем было так с ними поступать? Грядущие "выборы" ничего не объясняют: данный коллектив вполне справился бы с воспеванием "Единой России" и того грядущего Путина, на которого ему указал бы Путин, как справлялся и раньше. "В "Известиях" работают люди, привычные к унижениям", - запечатлел время и место отправленный в отставку зам. главреда Сергей Мостовщиков, и он абсолютно прав. Других там почти не оставалось.

Так в чем же дело? При смене собственника новым субъектам захотелось стащить как можно больше денег, включая зарплаты уволенных? Однако Габрелянов, при всех своих поразительных личных качествах, все-таки не идиот. Он не мог не догадываться о том, что бабки - это последнее, о чем забывает даже самый униженный коллектив. Напротив, он, ведущий в стране специалист по производству печатного дерьма, если что-нибудь в журналистике и понимает, то именно это. Что всех можно купить и что любая нежелательная проблема (как и нужный скандал) решается (или создается) при помощи денег.

Остается лишь предположить, что вместе с нормальной журналистикой в прикремленных СМИ утрачивается и важнейшее из современных искусств: этика взаимоотношений с униженными и продавшимися. А это довольно опасно. Это ставит под угрозу будущее эффективных менеджеров и самое святое, что у них есть за душой, - деньги.

Ибо откуда ж новое журналистское начальство будет вербовать новые на все согласные кадры, если со старыми на все согласными обходятся столь неласково? Любой содержатель борделя, где самозабвенно трудятся представительницы первой древнейшей профессии, мог бы объяснить Габрелянову эти тонкости кадровой работы, но он, похоже, из тех, кто не слушает чужих советов. Профессия под угрозой.