Подобно великому поэту, Жириновский мыслит пропущенными звеньями.

Обрушиваясь на "нерусских", которые разворовывают Россию, приплетает к делу Лужкова, якобы раздающего иностранцам "все наши богатства". От богатых чужеземцев переходит к иностранным нищебродам: заговорив про Зюганова, вспоминает про бунтующий люмпен-пролетариат в Бишкеке. От рабоче-крестьянствующих киргизских мародеров перекидывает мост к бывшему министру сельского хозяйства РСФСР, ныне депутату от "Единой России" Кулику, которого почему-то мечтает увидеть в тюрьме. От тюремной камеры плавно возвращается к Лужкову.

Как обычно, думская речь Владимира Вольфовича - самое яркое событие дня. Вчера он затмил всех, включая Путина, выступавшего с отчетом о работе правительства. Ибо премьер говорил об экономике и сыпал цифрами, а вице-спикер, как всегда, о политической жизни и ее персонажах. То есть сводил счеты с врагами и путано, временами впадая в экстаз, как подобает пророку, предсказывал будущее.

Из горячечного бреда, в котором киргизы братались с Зюгановым, следовало вычленить главное. Самое важное, о чем Жириновский всегда говорит вскользь, чтобы никто не догадался или догадались избранные. В данном случае - о судьбе столичного мэра.

У него с Лужковым давние счеты, еще с ветходемократических времен, когда каждый из них на свой лад конфликтовал с либералами и поддерживал Ельцина. Отношения обострились минувшей осенью. Обозленный поражением на местных выборах, Жириновский накинулся на Чурова и начальственного единороса Лужкова, сравнив Москву с Черкизоном, а столичную систему управлением - с мафией.

Глава ЦИКа традиционно утерся, пряча веселый взор в добрую свою бороду. Московский мэр традиционно подал в суд. С тех пор Владимир Вольфович и Юрий Михайлович открыто враждуют, и бесконечный их политический диспут слегка оживляет жизнь в сонном нашем отечестве. Все-таки ветераны сцены, со своими громадными административными ресурсами и опытом выживания столь впечатляющим, что вчуже страшно за обоих.

В Кремле давно уже мечтают избавиться от ершистых тяжеловесов. Они попросту не нужны, поскольку исчерпали себя обе идеи, воплощенные в их деятельности: дозволенной оппозиционности на федеральном уровне и крепкого хозяйствования в Москве. За минувшее десятилетие подросли новые клоуны и новые хозяйственники, хищно поглядывающие на ветеранов. Пространство для маневра заметно сузилось, и Жириновскому с Лужковым остается лишь топтаться на своем пятачке, выталкивая друг дружку из круга.

У Владимира Вольфовича это пока получается лучше. Он судится с мэром в Москве и до сих пор ухитрился не проиграть. Он бросает с думской трибуны страшные обвинения, и публика на местах посмеивается в жилистые кулаки. Да что публика: сам Путин подхватывает пас.

"Вы можете себе такое представить... чтобы Лужков хотел отдать самые жирные куски кому-то за границу?" - возражает Путин, отвечая Жириновскому. В переводе с премьерского это должно означать: про жадную московскую мафию я знаю и без вас, Владимир Вольфович. Это может быть шуткой, в привычном путинском стиле, но без скоропостижных кадровых последствий. А может быть и шуткой с последствиями. Весьма актуальной на фоне противостояния мэрии с федералами по поводу усатого вождя, стенды с изображением которого жестоковыйный Лужков все-таки выставляет в столице, сильно рискуя.

Впрочем, про Сталина многоопытный Жириновский не сказал ни слова. Скользкая, непонятная тема по нынешним временам, киргизов клеймить куда безопасней. Когда мыслишь пропущенными звеньями, это легче легкого - следить за базаром.