В художественном произведении действительность часто отражается помимо воли автора, а иногда и вопреки ей. Не совсем понятно, каким именно образом родилась идея Госсовета, посвященного политической системе, – то ли в ответ на критику октябрьских выборов со стороны оппозиции, то ли с прицелом на представление скромных и спорных предложений нового медведевского политического пакета в качестве варианта политической модернизации. Однако это именно тот случай, когда у не самого сильного режиссера появляется произведение, которое выражает время.

Главные партии на Госсовете исполнили "два тенора" - Медведев и Путин, а также лидеры семи политических партий. Выступления трех глав регионов - старого губернатора-коммуниста, лидера национальной республики и нового назначенца из сибирского региона – были чрезвычайно обтекаемы и малоконкретны. Таким же, то есть губернаторским по стилистике, было и выступление Георгия Бооса, делавшего доклад от рабочей группы. Собственно, важным в нем было только то, что предложенное Кремлем введение пропорциональной системы на выборах всех уровней рабочая группа предлагает оставить на усмотрение каждого региона – "нет искусственной партизации!". По поводу остальных предложений - отказа от сбора подписей при регистрации, упорядочения применения открепительных удостоверений, норм досрочного голосования – рабочей группе не удалось прийти к общему согласию. Кто бы сомневался?

Кстати, по крайней мере три партийных лидера – Сергей Миронов, Сергей Митрохин и Георгий Бовт - предложили формирование избирательных комиссий партиями, без участия тех самых органов власти, которые им предстоит переизбирать.

Партию юродивого исполнил Жириновский, и исполнил с блеском. "Если кто-то себя считает правящей партией, вы должны выслушивать критику. Вы на Олимпе, у вас власть, у вас оркестры, вам все под козырек. Но вы должны знать, что вас не любят. Раз и навсегда запомните: власть никогда не любят нигде, особенно в России. Любая власть надоедает народу. Поэтому, чтобы не надоедала, надо менять лица, людей менять, должности". Наряду с экзотическим предложением насчет потолка в 40% для любой партии на выборах чтобы не было желания вернуться к однопартийному режиму - он потребовал отказаться от досрочного голосования и голосования на дому. Не мог не вспомнить Жириновский и свою давнюю идею губернизации: 40 регионов, и только по географическому принципу, без национальных.

Грызлов представил унтер-офицерский взгляд на политическую систему. Она, по его мнению, состоялась, и эта система "далеко не самая худшая среди передовых стран мира". Едва ли не главной оставшейся проблемой, согласно председателю Госдумы и Высшего совета ЕР, являются численный состав региональных парламентов и их названия, которые необходимо унифицировать. Выборы 11 октября, по его мнению, это провокация партий-оппонентов. Новая фишка Грызлова – самодостаточность субъектов федерации, под которой понимается превышение собственных доходов над расходами.

Любопытно, что почти каждый из выступавших апеллировал к Советскому Союзу, причем с негативным оттенком. Согласно Сергею Митрохину, наша система в общих чертах воспроизводит советскую и главным ее пороком является монополизм: исполнительной власти, одной политической партии, класса бюрократов. Особенно удачно параллель с СССР получилась у Геннадия Зюганова, которому этот сюжет ближе. Сравнивая «Единую Россию» с КПСС, он сказал: "КПСС была умнее, сильнее, грамотнее, заслуженнее "Единой России" и не удержалась на одном крыле без нормального диалога, когда приказ одного человека выполняли все не раздумывая".

Наиболее беспомощным выглядело выступление Путина, который взял на себя функции классного руководителя на школьном собрании, который берет слово в конце и оценивает все прозвучавшее, но по существу вопроса сказать ему было нечего. Он лишь родил образ "политическая система не должна дрожать как жидкий студень при каждом к ней прикосновении" в подкрепление мысли о необходимости здоровой степени консерватизма. Вновь, как и осенью, в словах Путина прозвучали непривычные нотки самооправдания – на сей раз по поводу реформирования Совета Федерации для обеспечения борьбы с коррупцией(?). Более жестко прозвучало его заявление против чрезмерной независимости судов, которые, мол, и так вышли за рамки общественного и государственного контроля и грозят превратиться в "замкнутую неподконтрольную корпорацию". В качестве двух полярных опасностей для нашей политической системы он обозначил "украинизацию" и скатывание в другую сторону – авторитаризма и деспотизма, призвав не допустить ни того, ни другого.

Остается вопрос: кому и зачем был нужен Госсовет по политической системе?

Если ставилась цель оправдаться по поводу выборов, то выглядело это довольно неуклюже. Собственно, доводов было два, и они с вариациями прозвучали из уст Медведева, Бооса и Грызлова. Суть их в том, что дел по поводу выборов в судах мало, значит, доказательств нет, а критика избирательной системы – это провокация оппозиции, политические дрязги и правовой нигилизм. Доводы "партии большинства" парировал Жириновский, заявивший, что во всем мире честность выборов определяет оппозиция, а "вы получили власть, на Олимпе сидите и слушайте, что мы о вас говорим".

Если надо было выпустить пар с помощью рабочей группы, которая так ничего и не родила, то вряд ли это получилось как задумывалось. Продемонстрировать мягкость и демократичность или, наоборот, жесткость? Не получилось ни так ни этак.

В итоге вырисовалась следующая картинка. Полную неготовность к переменам выказали Кремль и руководство "Единой России" (неважно, внутреннее или внешнее). КПРФ и ЛЛДПР заняли позицию комфортного выжидания – их в целом, устраивают и система, и их роль в ней, только хочется более уважительного к себе отношения. За серьезные перемены выступают "Справедливая Россия", "Яблоко" и "Правое дело". Позиция власти в отношении выборов и избирательной системы, в частности нежелание Кремля ворошить свое же грязное белье, - лишь следствие общей невнятицы в отношении того, как быть с политической системой.

Возникает впечатление, что власть понимает, что существующая политическая система не адекватна ни обществу, ни стоящим перед страной задачам. Вот только как ее модернизировать и стоит ли это делать, ей неясно. Это начинает напоминать ситуацию второй половины 1980-х годов - только новый Горбачев, если он есть, пытается управлять страной под присмотром здравствующего Андропова.