На 27 февраля в Беларуси назначен конституционный референдум. По атмосфере он похож на крымский, по содержанию - на терешковский.

Режим силится представить его эпохальным событием, которое заставляет "коллективный Запад" бессильно скрежетать зубами от зависти и злобы. Изображает его своей сталинградской битвой. Но в чем эпохальность этого референдума, понять сложно. Он не оправдал ни мрачных прогнозов, ни осторожно-оптимистичных ожиданий. Лучшей иллюстрацией к нему стали фотоотчеты в государственных медиа об "обсуждениях в трудовых коллективах" - покорные люди с унылыми и безразличными лицами молча выслушивают монолог докладчика. Большую часть своего существования режим Лукашенко был "немобилизационной диктатурой", поэтому изображать энтузиазм подневольные белорусские граждане не приучены.

Фото: zerkalo.io

Намеки на предстоящий референдум об изменении конституции делались за несколько лет до выборов 2020 года. И звучали максимально странно - будто Лукашенко спорил с голосами в своей голове. Так, в марте 2018 года он увязывал назревшие изменения с развитием высоких технологий, и можно было подумать, что вся власть вскоре перейдет роботам. А в апреле того же года заявил, что он даже не думал ни о каком референдуме: "Нам сейчас не до референдумов. Надо прекратить эту валтузню. Вы же видите, кто сегодня требует изменений в конституцию". Мол, его на это толкают какие-то горячие головы, но "майданутые" не пройдут. (Заодно прошелся по россиянам, которые "готовы взять гранатометы и воевать со всем миром", "разжигают истерию" и "дестабилизируют обстановку".) Впрочем, тут же добавил, что он дал поручение разработать "предложения" по изменениям в конституцию, а вот что за предложения и зачем они нужны - не объяснил.

Оппозиция и гражданское общество, хоть и существовали тогда в каком-то виде, возможности навязать свою повестку не имели. Во время протестной волны 2017 года, вызванной президентским "декретом о тунеядстве", тема конституционных полномочий возникала - в том смысле, что не пошел бы ты со своими декретами, такие решения не могут приниматься единолично. Но дальнейшего развития тема не получила, внятного общественного запроса сформулировано не было.

Нерешительность Лукашенко и даже сопротивление с его стороны изменениям в конституцию, о которых он сам же первым и заговорил, объяснили тем, что реформу продавливает Москва в своих интересах. На фоне разговоров в России о необходимости неких конституционных изменений и в особенности после так называемого "ультиматума Медведева" укрепилось мнение, что Лукашенко принуждают к слиянию и поглощению - а он брыкается.

С этим были связаны мрачные прогнозы: референдум будет по вопросу о потере суверенитета.

Позже, в 2020 году, эта версия трансформировалась: Лукашенко будто бы принуждают к транзиту власти по кремлевскому сценарию, заставляя изменить политическое устройство страны на парламентскую республику. Чтобы предполагаемое пророссийское большинство в парламенте позволяло иметь в лице Беларуси более предсказуемого и менее упрямого партнера.

Такую опцию осторожно-оптимистично оценивали даже в демократическом лагере: дескать, все же это будет шагом вперед в сравнении с тем, что есть.

Ни того, ни другого в предложенных правках нет. Как нет введения пожизненного президентства или снижения возрастного ценза "под Колю" (младшего сына Лукашенко). Даже перехода "от индивидуального Лукашенко к коллективному Лукашенко", о чем осторожно рассуждали пропагандисты, нет и в помине. Все, что там есть, это создание нескольких степеней защиты для самого Лукашенко. Плюс набор финтифлюшек вроде обязательного для граждан проявления патриотизма и обучения тому же детей.

Еще в декабре 2020 года мы писали о ключевом элементе новой политической системы, в которой такой странный орган, как Всебелорусское народное собрание, формируемый по непрозрачной процедуре, станет суперинститутом. Единственная функция которого по сути сводится к тому, чтобы служить механизмом контроля в ситуации транзита власти или если что-то пойдет не так после него. Но про сам транзит пока нет и речи.

Поскольку эти степени защиты напоминают назарбаевскую модель, то после известных событий в Казахстане многие наблюдатели решили, что референдум отменят: зачем он тогда, если модель явно нерабочая?

Странность в том, что его не отменили. И нагнетают вокруг него страсти. Если в последний момент не обнаружится какой-то сюрприз в пакете правок, значит, все это только один большой сеанс психотерапии травмированного диктатора: ему хочется снова "выиграть" так, чтобы никто даже не пикнул. То есть пережить хотя бы симуляцию всенародной поддержки. Отыграться за самый тяжелый в его жизни год.

В таком случае российские войска, в беспрецедентном количестве находящиеся на территории Беларуси, кроме того чтобы грозить Украине, выполняют роль памперса Лукашенко.

Вдобавок во время проведения референдума в каждом районе будут действовать как минимум четыре оперативные группы силовиков "со специальным вооружением на случай возникновения внештатных ситуаций". Чтобы "выбывать на избирательные участки" для оказания помощи находящимся там сотрудникам милиции. Предусмотрены также сотрудники, которые в случае голосования на дому будут сопровождать и охранять членов комиссии. Причем первым будет заходить милиционер.

В крупных городах будут работать специальные группы быстрого реагирования из омоновцев и спецназа внутренних войск.

А ведь тактика оппозиции состоит всего лишь в том, чтобы превратить референдум в "вотум недоверия", ставя крестики напротив всех предложенных в бюллетене вариантов. Учитывая, что бюллетени в Беларуси никто не считает и никогда не считал, вопрос в том, удастся ли провести альтернативный подсчет с помощью платформы "Голос". То есть многие ли осмелятся фотографировать испорченный бюллетень, если на кабинках для голосования не будет шторок и делать это придется фактически на виду у сотрудников милиции, дежурящих на участках.

Несмотря на безобидность угрозы, а также поддержку российской армии, белорусского спецназа и омоновцев, они все равно напуганы. Шок никак не проходит. Идеологи запустили флешмоб, в рамках которого члены избиркомов записывают и публикуют видео под хэштегом #МыНеБоимся. По хэштегу вперемешку с акциями в поддержку Навального и белорусскими протестами можно увидеть напуганных людей, иногда с трясущимися руками, сообщающих казенным языком, что их не испугали некие анонимные угрозы, а референдуму быть.

А из телевизора громыхает Григорий Азаренок, "наш глашатай", как ласково называет его Лукашенко: "Когда Евросоюз окончательно развалится, народы Европы будут писать свои законы по нашей Конституции. А их подсвинки сейчас продолжают злобно хрюкать. Принялись травить членов участковых комиссий - простых учителей и врачей. Хотят, чтобы люди дрогнули, испугались, саботировали... Для вас будет только один год - 37-й. Вечный, беспощадный, горячий 1937-й".

Интересно, застрелится ли он когда-нибудь, как, например, в свое время Фадеев? Не ужаснувшись злодеяниям, конечно. А осознав, что всего лишь прислуживал двум выжившим из ума алчным и злобным старикашкам, думая, что строит какую-то там "богоимперию" с кровавым подбоем.