Идея, что без тени невозможен свет, стала популярна в демократические времена. Сама по себе идея-то, мягко говоря, сомнительная. Без пятен невозможно Солнце, без прыщей невозможен подросток, без плесени невозможен хлеб... Смешно – поэтому над идеей умные люди посмеивались всегда, как, например, христианские богословы IV столетия. Воланд, когда показывал на тень от палки, явно рассчитывал, что читатель расхохочется: тень от палки совершенно не обязательна для существования Солнца. Многие, однако, приняли за чистую монету - потому что роман был опубликован при следующем поколении, когда даже тень от палки казалась осью вселенной.

Свет возможен без тени, но "возможный" не означает "всегда наилучший". Свет без тени ослепляет. Поэтому деспотическая власть так любит величать себя "сиятельнейшей" и уподоблять себя солнцу. И чтобы никакой тени, даже от палки! Это возможно только если Солнце прямо в зените – почему абсолютная власть стремится быть над макушкой каждого из своих подданных. Чтобы у того не было тени, где можно было бы укрыться от благодетеля.

Демократическая власть, конечно, тоже предпочла бы ослеплять подданных, чтобы те кое-чего не видели. Но на то и демократия, чтобы подданный не дремал. Поэтому вполне официально существуют теневые правительства, теневые кабинеты, чтобы обычное правительство помнило: рано или поздно оно обязательство отправится в тень. А потом опять перелетит в свет. Если будет себя хорошо вести в тени и не слишком дурить на солнце. Иначе – отправят даже не в тень, а попросту в небытие.

Деспотизм, вволю смеявшийся над новорожденной демократией, теперь вынужден с ней считаться, выкручиваться так, чтобы казаться демократией. Кажимость легче всего обеспечить словами. В демократических странах есть тени – и деспотизм заявляет, что у него, как истинной и высшей демократии, полно теней. Например, теневая экономика.

На самом деле то, что кремлевские пропагандисты именовали теневой экономикой, было как раз настоящей экономикой. А вот социалистическая экономика – или то, что ею именовалось, – была как раз тенью экономики. Как дистрофик – тень человека.

Российская политическая оппозиция ошибается, когда объявляет о создании "теневого правительства". Вообще-то она ошибается даже когда объявляет себя оппозицией. Это в Кремле – теневое правительство. Это чекисты, силовики и вообще номенклатура – оппозиция. В ее руках оружие, внешние сношения, религия, экономика, мосты, телеграф, телефон, но ведь оппозиция определяется не тем, что у нее нет власти, а тем, что она не имеет власти законной, правовой. Номенклатура же собственными законами, как выражались двести лет назад, "свое гузно трет". Международными законами, вообще понятием права – тоже. Это деспотизм, это тень законности, тень права. Началось это не при Путине и не при Ельцине, а тогда, когда Герберт Уэллс, побывав в Кремле, написал отчет под названием "Россия во мгле".

Что противостоит теневой России? Светлая Россия. "Светло украшена еси, земля Русская" - это ведь не о царских дворцах, сияющих бесстыдными огнями. Это о той России, которая сейчас заслонена лакированным, гламурным антимиром. Глянец – единственный способ самоутверждения тени. Свет и без глянца сияет, мраку же нужно зеркальное покрытие, чтобы сиять хотя бы отраженным светом.

Так что главное в борьбе с этими тенями – не бороться с ними, а просто светить. Слишком часто за годы хотя бы относительной свободы свет пытался ослеплять, бить в глаза, ловить людей в прожектора риторики, чтобы потом вести их, словно вражеский самолет, в нужное место. Достаточно вспомнить хотя бы периодически повторявшееся: "Нужно выбирать из двух зол!" Вот и довыбирались до того, что избранное зло вообще упразднило выборы.

В мире есть тени, но мир – не теневой. В тень, конечно, каждый рано или поздно превратится, но лучше – после смерти, а не до. Надо очень крепко жмуриться со страху, чтобы убежденно твердить: "Выбирать можно только из двух зол, только из двух зол, только из двух зол!" Из двух нельзя выбирать не потому, что оба плохи, а потому что оба – одно зло. А главное – есть из кого выбрать. Только надо перестать смотреть вокруг сквозь темные, теневые очки.