К Мустафе Джемилеву, допустим, есть претензия. Если ты говорил с Путиным по телефону и вместо конструктивных договоренностей, в результате которых крымские татары сегодня могли получить республику на территории Крыма автономную, потому что если бы Мустафа сказал: "Нам нужна республика, допустим, со столицей в Бахчисарае, и чтобы за крымским татарином было закреплено место главы правительства..." Исторически тебе богом дан такой момент, когда ты должен проявить лояльность по отношению к своему народу, если уж с тобой разговаривает президент одной из влиятельнейших держав мира. И в этом разговоре явно можно было попросить чего угодно. И Путин бы это выполнил. Он человек, который держит слово. Но Джемилев... не реализовал исторический шанс для своего народа в тот момент, когда это было возможно... В итоге ничего этого нет. Крымские татары живут в чудовищных ситуациях, испытывают политическое давление, религиозное давление. Там арестованы непонятно за что десятки людей, брошены в тюрьмы и в психушки, между прочим. И Мустафе, конечно, хорошо теперь сидеть в Киеве и давать интервью, как там прессуют в России. Но он несет долю ответственности за это.

Максим Шевченко, журналист, член Совета по правам человека

Александр Македонский, соскочив с лошади, подходит к философу и начинает с ним тихо беседовать. Потом он ему говорит:
- Твой ум, папаша, меня восхищает... Я хочу тебе сделать все, что ты у меня попросишь.
Диоген, усмехаясь, говорит:
- Да мне ничего не надо. Что мне тебя просить?..
Адъютант Александра Македонского шепчет философу:
- Проси, дурак, загородную дачку. Скажи - у меня мамаша слепая. Или проси колесницу с лошадью. Ой, какая раззява… Скажи - дайте колесницу. Скажи - у меня мамаша пешком ходить не может. Да говори ты, олух царя небесного!
Диоген говорит Александру Македонскому:
- Да вот разве что я тебя, голубчик, попрошу - отойди немного в сторонку, а то ты мне загородил солнце...
И на этом они оба весело рассмеялись и разошлись. И это дало им обоим здоровую зарядку. Вот это молодцы. Прелестные люди. Мы никогда не перестанем на них любоваться.

Михаил Зощенко. "Голубая книга"