МВД сообщило о подготовке законопроекта об упрощенной форме расследования преступлений небольшой и средней тяжести, в том числе без согласия обвиняемого с предъявленным обвинением.

Сегодня дознание в упрощенной форме на досудебной стадии законом предусмотрено, но оно возможно только при согласии обвиняемого и полном признании им своей вины. К тому же дознание в упрощенной форме производится лишь по преступлениям, по которым не предусмотрено следствие, то есть в основном по статьям о преступлениях небольшой тяжести и некоторых средней тяжести.

Хорошего в дальнейшем упрощении уголовного процесса ничего нет. Даже нынешнее дознание в сокращенной форме - процедура отнюдь не безупречная, пусть и при условии согласия обвиняемого.

Вообще любые вариации на тему досудебных и особенно судебных сделок не имеют ничего общего с правосудием. Это худшее, что было нами заимствовано у американского судопроизводства. Ни экономия времени всех участников процесса, ни разгрузка судов не могут быть оправданием упрощенных процедур. И то, что таково повсеместное веяние, не делает квазисудебный порядок лучше. Разгрузка следователей и судей допустима только одним путем - через сокращение числа расследуемых и рассматриваемых уголовных дел. Уголовно-правовой инструментарий должен использоваться в исключительных случаях и с особой осторожностью. Формальных признаков преступления при отсутствии ощутимого вреда не должно быть достаточно для возбуждения уголовного дела, а возбужденные уголовные дела после проверки могут тем или иным образом прекращаться: вследствие примирения обвиняемого с потерпевшим, на основании малозначительности содеянного, перенесением конфликта в гражданско-правовую сферу.

Между тем сегодня в особом порядке рассматривается около 65% общего числа уголовных дел - и это при том, что на особо тяжкие преступления особый порядок распространяется пока лишь по небольшой части дел, при расследовании которых заключено досудебное соглашение с обвиняемым.

Наша правоохранительно-судебная система такова, что вынуждает всех, включая правозащитников, радоваться наличию особого порядка, дающего заключенному обвиняемому облегчение - которое заключается не в том, что сделка влечет смягчение наказания (пока не было вообще сделки, сроки не были больше), а лишь в том, что человек отправляется в колонию без длительного маринования в СИЗО. Более того - сделка вредна, так как повышает "человекоемкость" уголовной машины: упрощенный, то есть убыстренный порядок производства позволяет осудить за день не одного, а полтора десятка человек.

Стоит сейчас припомнить этапы появления в УПК особых порядков. Интересующиеся могут почитать давнюю стенограмму обсуждения этого вопроса в Думе при рассмотрения проекта УПК во втором чтении. Сделку отстаивали Елена Мизулина (на трибуне) и Александр Котенков как представитель президента. Против сделки были фракция СПС (выступал Виктор Похмелкин) и КПРФ (Виктор Илюхин), а также многие из "Российских регионов" и независимых. Глава УПК о сделке прошла лишь с третьей попытки голосования, и то после того как представитель президента предложил ограничить особый порядок только делами о преступлениях, влекущих за собой не более 3 лет лишения свободы. Не прошло и полгода, как предел увеличился до 5 лет, а через год - до 10, что и сохраняется по сей день. Но уже на горизонте маячит законопроект о разрешении сделок по статьям с наказанием до 15 лет. Правда, он, слава богу, еще год назад застрял перед вторым чтением.

Через несколько лет появилось досудебное соглашение о сотрудничестве, еще более губительное для правосудия. Особая опасность такого порядка не только в том, что показания одного обвиняемого по многофигурному делу топят всех прочих. Еще хуже то, что дело в отношении пошедшего на сотрудничество обвиняемого зачастую выделяется в отдельное производство, штампуется судом в особом порядке и покрывается статьей 90 УПК «Преюдиция». А в этой статье сказано, что обстоятельства, установленные вступившим в силу приговором суда признаются последующими судами без дополнительной проверки. И хотя в той же статье 90 оговаривается, что такая преюдиция не влечет за собой признания виновными иных лиц, не участвовавших в первом (выделенном) деле, это для них мало что меняет: если приговором, основанным на сделке, признано, к примеру, совершение изнасилования и убийства тремя лицами, одни из которых пошел на сделку, а двое других заявляют о своем неучастии, то эти двое, конечно, в приговоре первого лица не называются, зато считается установленным само событие преступления: что осужденный отдельно Иванов и двое других лиц совершили изнасилование и убийство, а труп, скажем, утопили в реке. Бывают случаи, что убитая является потом домой сухой и невредимой (как это было по известному делу Михеева в Нижнем Новгороде), однако далеко не всегда все оканчивается так относительно благополучно.

Упрощать судопроизводство ради уменьшения скученности в СИЗО - то же, что строить новые тюрьмы, увеличивая число посадочных мест. Улучшать условия в следственных изоляторах надо, но не строя дополнительные СИЗО, а закрывая старые. Пора прекратить удобные следствию, но необоснованные аресты - есть и другие, в большинстве случаев достаточные меры пресечения. Заключение под стражу по-прежнему применяется чрезмерно широко и на слишком долгое время, хотя о недопустимости такой практики давно высказались и ЕСПЧ, и Конституционный, в Верховный суды. Злоупотребление досудебным арестом находится в прямой связи с особым порядком слушания дела судом: посидев в СИЗО, человек, виновен он или нет, охотнее соглашается на сделку.