Противники Марша Мира, намеченного на 21 сентября, продолжают его вынужденную информационную поддержку. Понятно, что они лезут вон из кожи, чтобы опорочить его, но так же понятно, что абсурдные аргументы (вроде того, что организаторы поддерживают убийство детей или «лайкают» «бандеровские» посты) могут повлиять только на тех, кто никоим образом и без того не собирался идти на Марш, поскольку свято верит в американский заговор, проплаченный Майдан, засилье украинских фашистов, страшного Бандеру, тянущегося к ним из могилы, Новороссию и прочие химерические продукты пропаганды.

Обращать внимания на сам этот бред не стоит, тем более что большая часть подобной «критики» производится конвейерным способом.

Не стоило бы реагировать и на нападки Эдуарда Лимонова (хотя и биография, и статус живого классика русской литературы, конечно, выделяют его из ряда бессмысленных Марковых и Потупчик). Не стоило бы, если бы он кроме дежурных и привычных глупостей про «антироссийскую позицию» «либералов» не попытался высказать более общие соображения по поводу политики и демократии.

Тезис насчет того, что «либералы» «не оппозиция, а ревнивые соперники» путинской власти», не выдерживает никакой критики. Обосновывается он у Лимонова тем, что Немцов, Касьянов и Илларионов уже были во власти. Думаю, Борис Ефимович, Михаил Михайлович и Андрей Николаевич найдут что ответить на версию Лимонова о своих мотивах, если захотят. Речь не о них. Совершенно очевидно, что десятки тысяч участников Марша и миллионы его сторонников не были премьер-министрами и вице-премьерами и им невозможно приписать и этих притянутых за уши Эдуардом Вениаминовичем мотивов. Очевидно, что их заставляет выступать против политики нынешней российской власти что-то другое.

Это другое – демократические гуманистические ценности и представление о России как о европейской стране, уважение и доверие к российскому народу, который способен в условиях демократии быть реальным субъектом власти и вполне этого заслуживает. Это как раз принципиально отличает участников Марша (неважно, либералов, националистов или левых) как от Путина, так и от Лимонова, которые не доверяют народу и считают его неспособным ни самому выбирать власть, ни самостоятельно оценивать конкурирующие версии и объяснения событий, ни самому принимать решение в суде присяжных.

Для того чтобы скрыть это фундаментальное различие, Лимонову приходится прибегнуть к прямой лжи: якобы у российских либералов нет идеологических различий с Путиным и властью. Это не так - даже и применительно к экономической политике, которую упоминает Лимонов в качестве аргумента. «Либералы» за экономическую конкуренцию, свободу предпринимательства, разумную минимизацию государственного участия в экономике и надежную защиту судебной и правоохранительной системой одинаковых для всех правил игры. Такая конструкция имеет мало общего как с бандитским капитализмом 90-х, так и с фактически полностью подконтрольной государству коррумпированной экономикой путинской эпохи.

Но важнее даже и не это, а то очевидное, что Лимонов вовсе оставляет за скобками. «Либералы» за приоритет прав человека над правами государства, за независимые суды, честные выборы, разделение властей, за подконтрольность власти обществу, свободу слова, совести и собраний, соблюдение законов и договоров. И это их фундаментальное политическое и идеологическое отличие от Путина и его власти (как, впрочем, и от Лимонова).

И наконец, главный вывод Лимонова, в связи с которым я и обратил внимание на его заметку в помойных «Известиях»: «Они — не оппозиция. Они вообще не политическое явление... Если бы они были политической оппозицией, они не позволили бы себе занять такую проигрышную, причем изначально проигрышную, позицию по кризису на Украине. Они игнорируют патриотические настроения российского общества, их не смущает, что они оказались в сиротливом подавляющем меньшинстве... Не смущает, потому что не политическая победа их цель».

Такой вывод подразумевает, что политическая оппозиция и вообще субъекты политики должны всегда и в любых условиях соглашаться с ситуативным большинством общества. Идея совершенно абсурдная!

Во-первых, общество всегда неоднородно. И позиция как минимум 15 процентов граждан России, не поддерживающих кремлевскую агрессию (судить точнее трудно, поскольку сегодняшнее большинство крайне ситуативно, а опросы ненадежны), должна иметь политическое выражение и политическое представительство.

Во-вторых, общественные настроения - сфера очень динамичная. Эта динамика хорошо выражена в несколько затасканной, но не теряющей актуальности фразе Ганди: «Сначала тебя игнорируют, затем над тобой смеются, затем с тобой борются, затем ты побеждаешь». Политическая борьба не сводится к борьбе за победу на «выборах» в ближайшее воскресенье (особенно в ситуации, когда никаких выборов нет). Если цель этой борьбы - смена политической системы и настроений общества, она неизбежно ведется в долговременной перспективе, в расчете как минимум на послезавтра.

Никто не знает, когда настанет это «послезавтра», но оно обязательно настанет в силу объективной исторической неизбежности. Слом инерционного сценария движения России, осуществленный самой властью, приближает эту неизбежность - реализацию европейского пути нашей страны.

Истерика, проклятия и угрозы, раздающиеся сегодня по адресу Марша Мира, показывают, что нас уже боятся.