Мы ехали вслед затухающему розовым закату, а вокруг, приветствуя наше торжественное движение, зажигались фонари. Александра восторженно глазела по сторонам: "Я год мечтала прогуляться по вечерней Москве, даже не могу поверить! Чувствую себя провинциалкой - все как впервые вижу!" Я вез ее на новый адрес домашнего ареста - к мужу. "Ой, вот здесь я так мечтаю с Темой погулять! И тут тоже, и тут!"

Маршрут наш волшебным образом сложился так, что я мог периодически тыкать пальцем: "А вот это мой дом. А тут живет моя дочь. А здесь - другая дочь. А вот за тем особняком - брат". "У вас такая семья интересная и большая!" - продолжала восхищаться Сашка. За это время почти вся моя семья успела побывать в суде, и я педантично всех с ней перезнакомил. "Не могу поверить, - все твердила она. - Буду жить с мужем, в своей квартире!"

Когда смотришь на счастливого человека, все собственные проблемы и беды стремительно улетают прочь. "Я вообще-то готовлюсь, что меня закроют. Может, и ненадолго, но все равно. Надо нарадоваться впрок", - сообщает Александра хозяйственно и становится серьезнее. "Даже в тетиной квартире, где можно загорать на балконе, питаться нормально, книги читать любые, год - это очень много. Каково же ребятам там, в тюрьме, я даже представить не могу!"

Мы приезжаем на Нахимовский, к Теме и серой кошке. Восхищенная Александра, периодически покручивая свободной от браслета ногой (ставить новый придут только завтра, вместе с районом сменился надзирающий), принимается распаковывать немногочисленный скарб. Деловитая! Периодически прерываясь, чтобы поцеловаться с Артемом. Ну так они и в суде постоянно целовались в коридоре. Этого пока не запрещали.

Домой еду совсем вольготно по опустевшему летнему городу, в окно - теплый ветер, движок урчит ровно и мягко, парочки тенями плывут по тротуарам. А я продолжаю фиксировать маршрут: "Каширка, сейчас будет дом, где прожил жизнь до ареста Миша Косенко. Там осталась сестра. И мама - если ей не стало хуже и ее снова не увезли в больницу..."

И я постоянно думаю: зачем? Кому нужен был этот год, проведенный ребятами в неволе? Неужто кто-то впрямь питается их жизнями, счастьем, надеждами, верой в будущее? У этих ребят всего этого в достатке, подобрали полноценных доноров! И сколько еще крови из них высосут? Они - крепкие, я чувствую это ежедневно, сидя в паре метров от них, хоть и спиной, хоть и через стекло "аквариума". Но ведь не беспределен любой запас. Это не ошибка тупой машины, думаю я. Это осознанное поведение вампиров. Вурдалаков, питающихся чужими жизнями. Это преступление против жизни, молодости и счастья. И мои дочери в один прекрасный день могут оказаться такими жертвами. И я не могу, не должен позволить сделать этого с ними. И с Сашкой Духаниной, моей подзащитной на "Болотном процессе".