В этот понедельник, 24 июня, в Симоновском райсуде Москвы завершился еще один судебный процесс по делу "ЮКОСа" - против Леонида Невзлина. К пожизненному лишению свободы, которое бывший вице-президент опальной нефтяной компании получил по итогам своего первого уголовного дела в 2008 году, теперь добавили еще шесть лет.

Вероятно, потому, что это разбирательство проходило заочно, на фоне громких судебных процессов в отношении "болотных" узников и Алексея Навального, где на кон поставлены реальная свобода и здоровье фигурантов, его мало кто заметил.

А напрасно. Ведь проблема эта не Невзлина - на его жизнь, надеюсь, этот акт произвола под видом судебного никак не повлияет. Проблема наша. Многие приемы из "дела ЮКОСа" уже стали судебными прецедентами. Теперь за преступления, якобы, совершенные "в неустановленное время", "в неустановленном месте", по сговору "с неустановленными лицами" - формулировки, использовавшиеся в первом деле Невзлина и деле юкосовца Алексея Пичугина, - могут осудить любого.

Равно как и методы психологического давления и физического унижения перекочевали из "дела ЮКОСа" в "Болотное".

Второй судебный процесс в отношении Невзлина, в результате которого судья Алексей Назаренко признал подсудимого виновным в хищении акций дочерних предприятий ОАО "Восточная нефтяная компания" (ч. 4 ст. 160 УК РФ), обогатил отечественную правоприменительную практику очередными новациями.

В суд не был вызван ни один свидетель защиты - даже те, кого следствие само включило в обвинительное заключение.

Кстати, буквально через несколько дней после этого ситуация повторилась в суде по делу "Кировлеса" в отношении Алексея Навального. Там судья Сергей Блинов тоже отказал защите автора проекта "Роспил" в вызове всех своих свидетелей. Едва ли есть основания утверждать, что этот случай последний.

Гособвинитель по делу Невзлина Денис Штундер (сын судьи Петра Штундера, приговорившего Алексея Пичугина к пожизненному заключению) имел возможность приводить в суде свои доказательства в течение десяти месяцев. В свою очередь, адвокат подсудимого Дмитрий Харитонов получил слово только на два дня.

В числе таких "доказательств" были приговоры Мещанского и Хамовнического судов Ходорковскому и Лебедеву. Это при том, что Невзлина никогда не обвиняли в неуплате налогов, а из Хамовнического приговора Ходорковскому и Лебедеву эпизод с акциями ВНК был исключен в связи с истечением срока давности.

Одним из главных свидетелей обвинения против Невзлина, на показания которого прокурор ссылался в прениях сторон наиболее часто, оказался экс-директор дирекции по стратегическому планированию и корпоративным финансам "ЮКОСа" Алексей Голубович.

Ранее Голубович был объявлен в международный розыск по инициативе Генпрокуратуры, но потом заключил сделку со следствием и оно сняло с ценного свидетеля свои обвинения.

Голубович выступал с показаниями против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в Хамовническом районном суде. В немалой части на его же утверждениях основываются пожизненные приговоры в отношении Леонида Невзлина и Алексея Пичугина.

В Симоновском суде Голубович тоже появился как нельзя кстати для прокуратуры - как раз тогда, когда дело против бывшего вице-президента "ЮКОСа" казалось наблюдателям уже полностью развалившимся. Ведь в показаниях выступивших на процессе свидетелей обвинения не содержалось никаких прямых доказательств причастности Невзлина к сделкам мены акций, посредством которых якобы было осуществлено хищение.

А в конце мая этого года Голубович ничтоже сумняшеся заявил на радиостанции "Эхо Москвы", будто считает нужным освободить Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Приговор судьи Виктора Данилкина (тот самый, в который он сам внес немалую лепту) политически мотивированный, сказал Голубович. Подавляющая же часть остальных свидетелей обвинения, дававших показания на процессе против Невзлина, вообще не называла его фамилию, не была с ним знакома, не имела отношения к сделкам с акциями. А некоторые даже не знали, по какому вопросу их вызвали в суд и в каком качестве.

Прокурор же, если ответы его не устраивали, ходатайствовал об оглашении показаний этих же свидетелей на предварительном следствии - якобы в связи с противоречиями. При этом ни его, ни суд не смущал тот факт, что допросы людей на предварительном следствии зачастую проводились по другим уголовным делам.

Так, например, случилось с сотрудницей юридической фирмы "Винсон энд Элкинз" Натальей Морозовой, которую допрашивали на предварительном следствии по делу бывшего юриста "ЮКОСа" Светланы Бахминой. Но ее показания огласили в суде над Невзлиным "в связи с существенными противоречиями", когда сказанное Натальей Морозовой не удовлетворило Дениса Штундера.

На вынесение приговора - при том что речи в прениях и прокурора, и адвоката насчитывали около сотни листов каждая - судья выделил себе всего две недели.

Процесс не просто заочный - без подсудимого. Но и без свидетелей - как защиты, так и, по сути, обвинения... Когда-нибудь, наверно, эти новеллы наших времен займут причитающееся им место в учебниках истории и юриспруденции, в разделе "Басманное правосудие".

Но без усилий общества это едва ли возможно.