К 65-летию убийства Махатмы Ганди

Пожалуй, я не видел более странного музея, чем музей Ганди в Дели. С одной стороны, чистый, аккуратный, утилитарный: краны с питьевой водой в коридоре, стерильные туалеты, хорошо пригнанные аккуратные двери. С другой - нищенская экспозиция в духе провинциального краеведения.

В настоящих индийских закусочных вода тоже ставится на стол бесплатно:



Библиотека, архив занимают большую часть здания. А в паре залов экспозиции - плохонькие фотографии, письма, авторучка, прялка. Все. Самое невероятное - в центре зала: под стеклом и софитами - груда изношенного, застиранного личного белья, несколько пар покоробленных, сбитых сандалий, потрепанное байковое одеяльце в клетку. Сразу представил себе какого-нибудь "апостола", тайком вытаскивающего дырявые трусы учителя из мусорной кучи. Вряд ли Ганди сам торжественно подносил их в дар кому-либо. Что это, зачем? Еще более непривычно выглядит рубаха со следами крови и дыркой от пули - в ней он вышел на свою последнюю прогулку.




Только начав читать тексты самого Махатмы, понял: музей все же создает точнейший образ. Воздержание, гигиена, практичность. И еще - искания духа, сомнения, фанатизм. Передать это можно лишь языком искусства. Но если последователи смотрели на мир так же, как он, то к чему тогда пустопорожнее изобретение какого-то художественного образа?

Нельзя сказать, что Ганди совсем нечувствителен к прекрасному. Напротив, священные тексты он видит не как свод правил, а как высокую литературу. Его мышление чувственно и интуитивно - но лишь касаясь человеческих характеров, слов или поступков. Пока не нашел у него ни единой мысли, а тем более восторга от созерцания красоты мира. Той яркой, неудержимой красоты, которой кипит вся индийская жизнь.

"Храм богато декорирован", но главное - "антисанитария внутри". И все. Зато теме питания, того самого белья и туалетов - огромное внимание. Это похоже на манию. На самом же деле для него все материальное призвано лишь поддерживать в человеке жизнеспособность, не мешая свободному развитию духа. Смятение, страстный поиск, вера - все там, внутри. Снаружи - прагматизм и чисто вымытый ночной горшок.

Когда постепенно начинаешь видеть этот сложный и тернистый путь духовного движения личности, как-то неинтересно становится рассуждать о том, какой еще национальный лидер смог бы оставить потомкам лишь штопаную простыню и рваные сандалии. Не в этом дело. Или в этом тоже?

Поднимаешь трубку и слышишь голос Учителя, будто позвонил ему:



И все же в музее нашлось место искусству: в небольшом отдельном уголке - картины художников в память о нем.




И три самые удивительные фотографии музея: Рабиндранат Тагор и Ганди в молодости и зрелости:


Я не жалею, что первым делом, приехав в Дели, отправился в этот музей. Но все же стоит почитать тексты самого Ганди.

"Средство от трусости не в физической силе, но в бесстрашии перед опасностью. Пока родители среднего класса испытывают робость сами, они продолжают передавать ее своим детям, стремясь сохранять тех в вате, лишая любых возможных рисков. Они должны решиться оставить своих детей в одиночестве, пусть они идут на риск и даже время от времени погибают на этом пути. Каждый несет в своем сердце свой крик ужаса и должен преодолеть его сам. Ведь до сих пор самый мускулистый зулус съеживается перед английским пареньком. Каждый народ, каждая деревня и каждый человек должны найти собственный выход из своего страха, сковавшего сердца броней бесчувственности".
Газета Young India, 29.05.1924

"Для того чтобы созерцать всеобщий и вездесущий дух истины, надо уметь любить такие ничтожнейшие создания, как мы сами. И человек, стремящийся к этому, не может позволить себе устраниться от какой бы то ни было сферы жизни. Вот почему моя преданность истине привела меня в сферу политики".

"Иногда осознанное поражение на самом деле является победой. На своем опыте я знаю, что наблюдая человеческое несовершенство, ты можешь не чувствовать своего поражения. Так, отказываясь от кампании гражданского неповиновения в 1922 году, я был полон надежд на победу в будущем, и сегодня я продолжаю жить с той же надеждой. Это не просто эмоциональная вещь. Даже не видя признаков рассвета, я не должен терять веру. Все должно прийти в свое время."

"Чтобы стать способным к проведению на практике гражданского неповиновения, человек должен, прежде всего, пройти школу добровольного и почтительного повиновения законам страны. Ибо в большинстве случаев мы повинуемся законам только из боязни наказания за их нарушение".
Из книги "Моя жизнь"

"Солдат, который льстит себе надеждой, что избегает насилия, стреляя в воздух, вовсе не исповедует ненасилие. По моим представлениям такой человек должен считаться трусом и лжецом. Трусом - потому что пошел в армию, чтобы избежать наказания за уклонение от службы, а обманщиком - потому, что назвав себя солдатом, он не оправдывает ожидания общества и не стреляет, как обещал. Такие вещи дискредитируют саму идею ведения войны против войны. Войны сопротивления должны быть как жена Цезаря - вне подозрений. Их сила заключается в абсолютной приверженности к морали и принципам".
Газета Young India, 31.12.1931