Сегодня в Москве пройдет масштабная акция в поддержку Таисии Осиповой.

Акция пройдет в новом формате. Подобного в Москве еще не было. Люди с одинаковыми плакатами «Свободу Таисии Осиповой» выйдут одновременно к каждой станции московского метро и будут стоять в одиночном пикете на протяжении часа - с 6 до 7 вечера.

Я внимательно изучил приговор Таисии. Основные эпизоды дела, сфальсифицированные ЦПЭ, судья объединил в один и квалифицировал как "приготовление" к совершению преступления. Даже не "покушение", а лишь "приготовление". То есть самого преступления не было, было лишь "приготовление" к нему. Несомненно, судья просто попытался спасти обвинение от провала. Сделал он это достаточно грубо, игнорируя все доводы защиты и вольно трактуя результаты судебного следствия. Но, видимо, единственным выходом для него было переквалифицировать обвинение. Правда, от идеи вынесения Таисии 10-летнего срока он не отказался. Видимо, такая была у него установка.

Приговор поражает цинизмом. Так, судья пишет: "... не имеет значения возможное наличие (либо отсутствие) у Осиповой корыстного мотива при совершении данных преступлений". То есть торговала (точнее, пыталась) из любви к искусству. Результаты полученных в суде распечаток телефонных соединений понятых, из которых видно несоответствие их реального местонахождения в дни контрольных закупок, судья игнорирует, предлагая доверять показаниям оперов и понятых-нашисток, а не аппаратуре аж трех операторов сотовой связи.

Там еще много всего, но, пожалуй, самая издевательская фраза: "...суду не представлено доказательств, подтверждающих бы нуждаемость Катрины по состоянию ее здоровья в неотлучном постоянном уходе со стороны какого-либо взрослого родственника, а тем более со стороны именно матери ребенка". Это он к тому, что Таисии невозможно предоставить отсрочку исполнения приговора до достижения ребенком 14 лет. Дочери председателя иркутского областного избиркома Шавенковой, убившей одного человека и покалечившей другого, можно предоставить такую отсрочку, а Таисии нет. Ведь она же никого не убила - значит, будет сидеть.

После вынесения Таисии реального приговора многие стали понимать, насколько это серьезно. Ее делом заинтересовался ряд известных журналистов, в том числе Юлия Латынина. Спасибо ей за интерес к делу. Я пытался коротко изложить для нее историю с Таисией, и у меня получился следующий текст, который я решил здесь привести. Может, он поможет хотя бы в первом приближении разобраться в деле Таисии тем, кто с ним не знаком. Получилось немного суховато и с юридическим уклоном.

"Чтобы все было понятнее, я должен начать с предыстории. Очень кратко. В 2003 году Таисия публично отхлестала гвоздиками по лицу губернатора Смоленской области В.Н. Маслова, бывшего главу местного УФСБ, за год до этого пришедшего к власти в области на волне "чекисткого" реванша. Было за что... Про это тогда много писали. Вот тут текст, объясняющий этот поступок, и фото. Таисия тогда получила год условно по ч. 1 ст. 318 и приобрела большую известность и всеобщую любовь в Смоленске, так как губернатора Маслова ненавидели все.

РУБОП местный включился в борьбу против нас примерно с 2002 года. Тогда были попытки первых провокаций. До этого нами занималось только местное ФСБ. После Таисиной акции с цветами РУБОП значительно активизировался. Я и Таисия с середины 2002 года в основном находились в Москве, так как я входил в центральное руководство организации (тогда еще не запрещенной НБП). Но мы с ней часто возвращался в Смоленск, по разным причинам.

В середине 2005 года Таисия примерно на год переехала в Смоленск в связи с рождением ребенка, так как она, как и я, была прописана там. Тогда же, в 2005-2006 годах, и произошла первая серия провокаций против нас. Нападение на квартиру, незаконные задержания и т.д. Со второй половины 2006 года жена полностью вернулась в Москву, где и находилась до 2008 года. Я в те годы входил в исполком коалиции "Другая Россия" и оргкомитет "Марша несогласных".

В 2008 году Таисия была вынуждена переехать в Смоленск в связи с проблемами со здоровьем и необходимостью пользоваться детской поликлиникой и детсадом по месту прописки. Примерно в то же время от активной политической деятельности она отошла, сосредоточившись на воспитании ребенка.

В связи с распадом коалиции "Другая Россия" в 2009 году возникла идея создать одноименную партию. Летом 2010 года в Москве был проведен учредительный съезд партии "Другая Россия", одним из руководителей которой я и стал. Осенью того же года мы готовили документы для регистрации партии в Министерстве юстиции, которые планировали подать в конце ноября. На мне как на координаторе всей региональной сети организации лежала основная задача по сбору необходимых документов для регистрации.

Примерно в конце октября 2010 года Таисия позвонила мне из Смоленска и рассказала, что к ней домой приезжала ее знакомая, которая сообщила, что знакомые ей лично сотрудники милиции из областного УВД склоняют ее к осуществлению провокации против Таисии. Они уговаривали обвинить Таисию в продаже наркотиков, а также подкинуть наркотические средства в дом. После этого эта девушка приезжала к Таисии еще несколько раз в течение ноября. Последний раз, 21 ноября, она сообщила, что "приехали какие-то люди из Москвы" и требуют немедленно осуществить данную провокацию.

23 ноября днем Таисия пропала с телефонной связи. Я не смог ей дозвониться. Поздно вечером она позвонила мне из Заднепровского РОВД Смоленска и успела сообщить, что "в дом подбросили наркотики, тут люди тобой очень интересуются".

Первое, на что я обратил внимание, что дело о наркотиках официально вел Центр по противодействию экстремизму, а понятыми при всех "закупках" в течение месяца выступали практически одни и те же девушки - как потом выяснилось в суде, члены местных организаций МГЕР и "Наши".

В приговоре судья, конечно, переврал многое и закрыл глаза на важное, а также исказил смысл ряда документов. Но, видимо, от приговора и надо "плясать", чтобы разобраться в судебном следствии и аргументах сторон. Отмечу несколько моментов.

1. Основные четыре эпизода дела, "подготовленные" ЦПЭ (три якобы эпизода закупок и "найденные" в доме наркотики), судья был вынужден объединить в один - "приготовление к сбыту" - и запросить по ним один срок как за единственный эпизод. Это произошло потому, что в суде все обвинение стороне защиты удалось разбить - могу это подтвердить материалами судебного следствия.

2 "Эпизод" от УФСКН (покушение на сбыт) возник в деле менее чем за неделю до окончания предварительного следствия и являлся подстраховочным для ЦПЭ. Что и подтвердилось при допросе свидетелей от УФСКН в суде. Таисию тогда вывезли из тюрьмы и БЕЗ АДВОКАТА провели опознание с "засекреченным" свидетелем от УФСКН.

3. Засекречивание свидетеля "Тимченковой" (от ЦПЭ), равно как и засекречивание свидетеля "Звягина" (от УФСКН) ничем не обосновано.

4. Наркоманией Таисия не страдает. Ни в крови, ни в моче ее никаких следов наркотиков в тюрьме обнаружено не было. Документ об экспертизе сфальсифицирован на стадии следствия, как и ряд других. Судья трижды отказал в ходе судебного следствия в обследовании Таисии на предмет наркозависимости.

5. Добытые в суде доказательства (телефонные соединения понятых в дни закупок) показали, что их местонахождение не соответствует оформленным при закупках актам (где указано время и место их оформления).

6. В суде выявилось наличие в деле поддельных документов, в частности, отрицательной характеристики на Таисию от местного участкового. В суде он пояснил, что никаких характеристик на Таисию не подписывал, лично ее не знает, в том районе никогда не работал, из органов уволился за полгода до подписания "характеристики" и подпись не его.

7. В судебном следствии была установлена ложность показаний понятых и оперативников по обстоятельствам обыска в доме благодаря просмотру видеозаписи с обыска. На записи видно, что оперативный работник, "обнаруживший" наркотики, находится в этот момент в кухне без присмотра, в то время как понятые, Таисия и следователь находятся в комнате, из которой кухня не просматривается вообще. Помимо этого, все понятые и оперативники отрицали наличие в доме еще кого-то кроме Таисии и ребенка - но там был еще посторонний человек, Антон Мандрик. Даже судья в приговоре это признал, но не дал оценку показаниям четверых понятых, трех оперативников и следователя, которые при повторном допросе в суде дружно заявили, что "не заметили" в доме, состоящем из одной комнаты и кухни, молодого человека, скованного наручниками.

8. В судебном следствии было установлено несоответствие показаний засекреченного свидетеля "Тимченковой" ПО ЭПИЗОДАМ ВСЕХ закупок фактическим обстоятельствам дела - достаточно прочитать ее показания.

9. Имеющаяся в деле аудиозапись телефонных переговоров якобы Таисии (почему-то только за единственный день - 6 сентября 2010 г.), изученная экспертами, не установила наличия на ней ни голоса Таисии, ни разговоров о наркотиках, при этом установив признаки монтажа. В приговоре судья обошел этот факт.

10. Суд отказал стороне защиты практически во всех ходатайствах (не менее 60): о проведении дактилоскопической экспертизы и экспертизы пото-жировых следов на изъятых наркотиках, о проведении следственного эксперимента на месте предполагаемого совершения преступления, о проведении медицинской и наркологической экспертизы Таисии, о запросе телефонных соединений понятых по эпизоду УФСКН, о запросе телефонных соединений оперативных сотрудников (для рассмотрения в закрытом режиме), о вызове в суд ряда свидетелей и о повторном вызове в суд свидетелей, чьи показания были поставлены под сомнение в ходе судебного следствия, о проверке всех свидетелей на детекторе лжи".

Я описал Юлии Латыниной далеко не все моменты в деле. Не рассказал про выступления в суде оперативников и понятых. Про грубые уголовно-процессуальные нарушения в деле, в том числе и по химическим экспертизам. Про серьезные нарушения при проведении обыска и на следствии и много чего еще. Все это трудно сразу изложить. Я попытался объяснить хотя бы малую часть. Только выступления стороны защиты в прениях занимают не менее 50 листов печатного текста. Не меньше возражений можно написать на текст приговора.

Приговор Таисии ею самой и адвокатами был обжалован еще во время новогодних праздников.