Общественная дискуссия по итогам декабрьских митингов протеста и в преддверии февральского шествия зачастую носит теоретический характер или характер дележа шкуры неубитого медведя. Кто-то занимается важным делом прогнозирования развития ситуации в стране, кто-то обсуждает формат и состав гипотетического круглого стола, кто-то анализирует социальную базу протеста или предлагает варианты обустройства России (разумеется, тут есть исключения, например, тексты Марины Литвинович или Аркадия Любарева, но не они определяют общую картину).

Особенно ярким в этом смысле было заседание Инициативной группы протестных действий 5 января. С одной стороны, звучали самые диковинные идеи государственного строительства и лозунгов протеста. Порой создавалось впечатление, что Путин уже скрылся из Кремля и вся Россия только и ждет, куда ее поведет почтенное собрание. С другой - речи были весьма резки и непримиримы, так что реализовать все высказанные идеи одновременно не представилось бы возможным, даже если вообразить наличие у кого-то такого удивительного намерения.

Рассуждения на вышеупомянутые темы, наверное, очень важны, но слегка преждевременны. Пока все же гораздо важнее сделать максимум возможного для того, чтобы протест оказался успешным. А это пока совсем не гарантировано. Если вся протестная активность сведется к проводящимся с некоторой периодичностью митингам (или шествиям), то шансы на ее успех, увы, невелики. Люди могут выйти на митинг раз, другой, третий, но, если власть будет игнорировать их требования, то велика вероятность, что у них утратится ощущение смысла участия. И так неочевидно, что любая мыслимая массовость согласованных публичных мероприятий способна принудить власть к серьезным уступкам, но, если число участников протеста не будет нарастать, шансов на победу нет совсем.

Последнее собрание инициативной группы протестных действий показало, что представители многочисленных организованных политических групп разнообразной идеологической окраски претендуют на то, чтобы просто по факту своего существования (и наличия ног, необходимых для того, чтобы до собрания дойти) возглавить народный протест и руководить им. На самом же деле, представляется, то реально полезное, что эти группы могли бы дать новому протестному движению, это их организационный опыт, способный помочь движению поскорее самоорганизоваться.

Хотя бы некоторые элементы такой самоорганизации очевидны. Они вытекают из двух связанных очевидных задач: вовлечь в общую работу уже протестующих и привлечь в протест новых людей. Очень важно, я думаю, выработать несколько направлений работы, в рамках которых каждый желающий сделать что-то большее, чем просто прийти на митинг, мог бы внести посильный понятный вклад в достижение общего результата. Человек должен понимать, как его действия приближают общую победу.

1. Первое, чего стоит добиваться, это создание широкой открытой организационной структуры, объединяющей участников протеста. Важно, чтобы единство и чувство локтя ощущались людьми не только в редкие часы митингов, но и в остальное время. Именно в рамках этой общности, называемой ассоциацией избирателей или как-то иначе, в первую очередь могла бы осуществляться координация индивидуальных и групповых действий, организовываться конкретные акции и кампании.

Созданный 5 января Единый координационный центр политических движений и социальных групп - это дело, возможно, полезное, но имеющее мало отношения к задаче объединения максимального числа участников протеста. Более того, в создании такого центра есть и определенная опасность. Ведь, несмотря на название, координировать он будет пытаться не только и не столько политические движения и социальные группы, сколько протестное движение в целом. Между тем никакого мандата на это у его участников нет. Сама разнородность и во многом случайный характер состава координационного центра неминуемо будут порождать неразрешимые конфликты. Нет никакой возможности определить устраивающие всех квоты представительства идеологических течений в его составе. Если делить представительство поровну, будет странно: разве левых, либералов и националистов в обществе поровну? Тем более маловероятно, что в равных долях им симпатизируют не граждане вообще, а десятки тысяч уже вышедших на улицу людей. Не проще договориться о лозунгах и требованиях: уже звучали, например, настоятельные призывы добавить к высказанным требованиям социальные, создать альтернативные народные избиркомы или сформировать параллельные структуры власти. Консенсус по этим идеям очевидно отсутствует.

Реальную легитимность любым претендующим на координацию протеста органам дает мандат, полученный от массы участников протеста. Именно им определять основу списка выступающих на митингах, им вырабатывать резолюции и выдвигать новые требования, одобрять общую стратегию протеста. Только так можно преодолеть разрыв между массой участников протеста и самозваными по сути оргкомитетами. Способы для принятия решений большим числом граждан есть. Это в первую очередь верифицируемое голосование в интернете. Обеспечить техническую возможность такого голосования обещают и авторы проекта Демократия.2, и активисты Пиратской партии России, важно лишь иметь волю к тому, чтобы идти по этому пути.

2. Одним из содержательных направлений, в котором могут действовать объединенные участники протеста, является, в частности, агитация против Путина в рамках кампании по выборам президента. Непреодолимый фильтр, способный отсечь любого кандидата, явное неравенство кандидатов позволяют, разумеется, уже сейчас заявить о нелегитимности выборов. Но выборы - самый доступный и самый понятный людям инструмент воздействия на власть, и не использовать его в сложившейся ситуации немыслимо.

3. Другим направлением, способным помочь мобилизации гражданского общества против авторитарной власти, является наблюдение на выборах. Сегодня ценность наблюдения уже не вызывает, кажется, серьезных споров, и можно рассчитывать на увеличение корпуса наблюдателей в разы по сравнению с декабрьским голосованием.

4. Опыт подготовки митинга 24 декабря показал потенциал агитационной деятельности в поддержку требований протестующих как в сети, так и офлайн. Это и разнообразные акции, и изготовление и распространение печатных материалов. Больше 100 тыс. листовок и плакатов были распространены накануне митинга волонтерами буквально за пару дней. Сюда же можно отнести очень важное дело распространения атрибутики протеста - белых лент и значков. Вся эта широко понимаемая агитационная деятельность одновременно и дает возможность приложения усилий тем, кто хочет их приложить, и расширяет базу протеста.

5. Уже вовсю идет сбор подписей в поддержку обращения в Верховный суд с требованием отмены результатов выборов. Это хорошее начинание, но стоит ставить вопрос шире. Сейчас требования политической реформы, освобождения политзаключенных, отставки Чурова и проведения новых выборов выдвигаются от имени 100 тыс. участников московского митинга. Однако очевидно, что поддерживают их миллионы. И общественный вес этих требований будет существенно выше, если собрать под ними, в интернете и вне его, подписи максимального числа граждан России. Возможны и другие кампании сбора подписей, связывающие отдельных людей с общим протестным движением.

6. Требования политической реформы должны быть конкретизированы, и положения этой реформы было бы правильно вырабатывать не кулуарно, а публично, на открытых площадках в ходе широкой общественной дискуссии. Если применительно к реформе избирательного законодательства уже есть Избирательный кодекс «Голоса», который нуждается только в популяризации и продвижении, то применительно к законодательству о партиях, а возможно, и о судебной системе законотворческая работа еще предстоит. Работа по сбору и анализу предложений в этой сфере, организации обсуждений и общественных голосований вполне может стать отдельным направлением, инструментом вовлечения в протест тысяч граждан.

7. Привлечение средств, в первую очередь посредством массового сбора пожертвований, должно носить постоянный характер. Сметы всех проектов и направлений должны публиковаться, и, вполне возможно, сбор средств на них будет иметь целевой характер. Поддержка рублем, помимо очевидной задачи обеспечения финансовой базы протеста, важна еще и тем, что создает определенную эмоциональную личную связь жертвователя с общим делом.

Наверняка список перечисленных направлений не полон (я не коснулся, например, развивающегося взаимодействия в сфере правовой защиты участников протеста), но, представляется, именно эти задачи предложения конкретных форм постоянного, а не разового участия граждан в протесте и расширения состава участников протеста имеют сейчас приоритетный характер.