Совершенно возмутителен последний абзац в реплике Сергея Аксенова об отказе Сахаровского Центра предоставить помещение для выдвижения Лимонова кандидатом в президенты. Слова про «несколько квартир», занятых «челядью» академика Сахарова, по сути неправда, а по форме банальное хамство. Сергей, видимо, хотел задеть меня или членов Совета Сахаровского Центра, а по факту оскорбил семью покойной Елены Георгиевны Боннэр, члены которой окружали Сахарова последние 18 лет его жизни. Человек, ляпнув такое, если у него все-таки есть совесть, стремится как можно скорее извиниться.

Лично с Сергеем на этом разговор следует и закончить. Во всяком случае, до реакции с его стороны.

Однако очевидно, что для широкой аудитории следует ответить по сути проблемы.

Большинство членов Общественной комиссии по сохранению наследия академика Сахарова (совета Сахаровского Центра) высказались против предоставления помещения для выдвижения Лимонова кандидатом в президенты. Озвучивались разные мнения:

• Предоставление помещения означает политическую поддержку лимоновцев, а Сахаровский Центр не считает это возможным.

• Сахаровский Центр - музей и дискуссионно-просветительский центр, но не участвует напрямую в политических акциях. Предоставление помещения для выдвижения кандидата, в отличие от конференций и т.п., является участием в политической деятельности.

• Сахаровский Центр вообще не должен сотрудничать с национал-большевиками даже в их нынешнем виде.

• Сахаровский Центр не может быть адекватным помещением для собрания в 500 человек, необходимых для выдвижения кандидата в президенты.

Эти мнения высказывались разными людьми. Единой позиции в мотивировке нет. Общим было только решение отказать.

Я не считаю возможным говорить от имени членов Общественной комиссии хотя бы потому, что в ней не состою. Могу высказать только свое собственное мнение.

Предоставить помещение для дебатов и для выдвижения кандидата в президенты – разные вещи. Для общественной организации последний шаг означал бы политическую поддержку этого кандидата. Я готов содействовать организации дебатов с участием «Другой России», но не готов оказывать Эдуарду Лимонову политическую поддержку. Тут пролегает граница моего доверия и готовности к взаимодействию.

Я хорошо помню те времена, когда НБП писала в своей программе, например, такое: «Придя к власти, НБП произведет революционные по своим масштабам преобразования в России, построит ТОТАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО, права человека уступят место правам нации. Внутри страны будет установлен железный русский порядок, климат дисциплины, воинственности и трудолюбия».

Я вижу, что делает Лимонов и его соратники сейчас, но становиться их политическим союзником не могу. В частности потому, что открытого идеологического разрыва с прошлым не произошло. Одна риторика просто постепенно уступила место другой. В этом видится вполне большевистская тактика.

Да и сама борьба за политические свободы происходит с каким-то «большевистским привкусом». Это, например, готовность призывать людей выходить на площадь под дубинки ОМОНа. Спокойно признавая неизбежность жертв. Не просто выходить самим, а звать других.

На мой взгляд, готовность не думать о каждом отдельном участнике акции «ради общей борьбы» - явление того же сорта, что и способность походя бросить уничижительные слова в адрес семьи Сахарова, лишь бы уязвить тех, кто отказался поддержать «здесь и сейчас».

Впрочем, очень важно, что все вышесказанное не противоречит сочувствию и поддержке незаконно и несправедливо осужденных и арестованных нацболов и активистов «Другой России». В том числе Матвея Крылова, с которым мы вместе проводили дебаты в Сахаровском Центре. Для мероприятия в его защиту Сахаровский Центр всегда готов предоставить помещение.