Книги? Стихи? Трудно назвать что-то одно.

Сразу начинаешь перечислять. И трудно сказать: зачем столько? Почему?..

Наверное, затем, что война прошла настолько по-разному и по стольким судьбам, что любой ее «срез» - неполный.

И ведь в любой настоящей книге о двадцатом веке есть война. Есть книги, которые как бы не о войне, но о ней тоже, - "Один день Иван Денисовича": главный герой – бывший пленный.

Про ту, другую Отечественную все знают, что сказать: «Война и Мир» - нити судеб сплетены в классическом романе. Возможно ли было повторить?

Лучшая из известных попыток – "Жизнь и судьба" Василия Гроссмана. Не только война - репрессии, коллективизация, голод, - весь двадцатый век. Жаль, не перевели на языки...

Стихи Самойлова, Слуцкого.

Самые разные книги Симонова. Он ведь писал о том, что видел. А потом, двадцать лет спустя, - о том, о чем не мог написать в войну.

Илья Эренбург – писатель–пропагандист, писатель-антифашист.

Еще более советский писатель Евгений Долматовский, "Зеленая брама" - о гибели в окружении по Уманью шестой и двенадцатой армии в начале августа 1941 года – я не знаю другого рассказа о судьбах этих людей...

Несмотря на цензуру, много правды о войне было напечатано - наверное, потому, что это было единственное разрешенное горе в советской истории.

...Наверное, вот зачем и вот почему. Десятки миллионов сгинули безвестно, не оставив памяти. Но были другие, которые попытались сохранить куски этой памяти, по-разному, в разных жанрах.

И если кто захочет попытаться понять своего деда, который был тогда молодым (или так молодым и остался), поставить себя на его место, он будет искать эти осколки и обрывки общей памяти. В этом, наверное, назначение и смысл «военной» литературы.

Кино?

Писать можно в стол, снимать фильм в стол невозможно. Тем более - при государственной монополии на это ремесло. Многие ленты претерпевали жесткие цензурные изменения, такие, что порой уходит сам авторский замысел.

Но были "Двадцать дней без войны", "Проверка на дорогах". Не «эпопеи», но настоящие. А тут срабатывает свойство голограммы: разобьешь на части - но в каждом осколке все равно видишь целое.

Есть зарубежные ленты – «Спасти рядового Райана», «Флаги наших отцов»... На Спилберга и Иствуда не было идеологического отдела ЦК КПСС, они могли браться за большие работы, не боясь, что они будут изуродованы.

Но глядя на снятый в цвете ад высадки в Омаха-бэй и на иводзимском пляже, вспоминаешь Феодосию или переправу через Волгу, и стихи русского поэта: «Отвлекающий десант – верный путь к посмертной славе...»

Потому что это всё тоже про нас, про нашу общую войну.