Создание военной полиции в вооруженных силах приостановлено. Об этом во вторник заявил заместитель министра обороны Николай Панков. Причем накануне агентства цитировали того же Панкова в более жесткой редакции – речь шла о "полном отказе от работы по созданию военной полиции".

Как бы там ни было, произошла ожидаемая развязка истории о том, как президент страны загорелся идеей введения в армии института военной полиции и увлек за собой, как водится, всю подвластную вертикаль. Без малого пять лет в прессе стоял равномерный шум о готовящемся законопроекте, время от времени по теме высказывались депутаты, политики и генералы. А партия "Единая Россия" взяла новое дело под крыло, оттерев в сторону либералов, которые еще в 1995 году пытались внести в нижнюю палату одноименный законопроект.

Словом, навалились всем миром и в конце концов к декабрю 2009 года создали при главном управлении боевой подготовки и службы войск Минобороны целый отдел, который и должен был изучить вопрос досконально. Судя по заявлению Панкова, к началу апреля отдел со своей задачей справился. Наконец-то было вслух сказано, что "король-то голый".

Мысль о создании военной полиции родилась на волне демократических преобразований силовых структур в целом. Тогда еще казалось, что это лечится. Тогда, в начале 90-х, в коридорах Минобороны попадались какие-то всклокоченные, энергичные личности, начисто лишенные министерского лоска, которые выталкивали генералов из их кабинетов и разворачивали на зеленом сукне, как карты боевых действий, ошеломительные проекты. В этой горячке и появились контуры будущего законопроекта о военной полиции.

Быть может, добейся молодые реформаторы своего в те годы, сегодняшняя армия была бы другой. Но никто ничего не добился. Ни тогда, ни спустя десять лет, когда идею вытащил из-под сукна Владимир Путин, чтобы хоть как-то успокоить общественное мнение, постоянно подогреваемое криминальными новостями из вооруженных сил. Прошло еще пять лет, и проблема плохих новостей начала сходить на нет благодаря высокой обучаемости большинства СМИ. Отпала нужда и в разговорах о военной полиции.

И, скажем прямо, слава Богу, что отпала. Иначе даже трудно себе представить, как бы преобразил жизнь армии и флота это правоохранительный институт. Ведь этим пяти тысячам (так планировалось, но цифру наверняка быстро увеличили бы в несколько раз) пришлось бы с бою отвоевывать свое место под солнцем, где территория помечена старыми хозяевами – командирами частей, военными прокурорами и гарнизонными комендатурами. То, что мы сегодня называем армией, может отступить только перед еще более агрессивной, беспощадной и беспринципной силой. Так на зоне утверждается пахан – не ломая ее законы, а ужесточая их.

Конструкция насилия пополнится еще одним этажом надстройки, куда низам нести свои "подати". И только. Ничего другого из вертикали власти, куда со всеми потрохами вписалась и армия, не выйдет.

Романтики 90-х полагали, что достаточно сделать военную полицию независимой от Минобороны - и в казармах утвердится верховенство права. Мы вообще всю жизнь мечтаем, как бы так сделать, чтобы закон не зависел от власти. То есть изначально признаем, что власть по сути нечто сволочное, преступное. Поэтому очень радовались, когда Главная военная прокуратура вышла из юрисдикции Минобороны и стала частью Генпрокуратуры. И что, легче стало жить рядовому в новом "независимом" правовом пространстве? Бить, калечить, убивать перестали? В статистику это стало меньше попадать, в доклады, в СМИ – это правда. Тут прогресс.

Между тем в западных моделях военной полиции это самое "отделение от власти" не просматривается. И в США, и в Великобритании, и в Германии, и во Франции военная полиция - структура внутриведомственная. Без всяких прямых подчинений генпрокуратуре, минюсту, премьеру, а то и самому президенту, как предлагают наши отчаявшиеся законодатели. В США всем заправляет заместитель генерального инспектора сухопутных войск, в Германии - командир дивизии, в Англии - заместитель министра обороны, во Франции – функции ВП выполняет национальная жандармерия, которая подчиняется министру обороны.

Да, в странах, где понятия "власть" и "закон" в сознании населения слитны, как-то никому в голову не приходит сделать военную полицию армией вертухаев, которые должны сторожить по периметру свои же вооруженные силы.

Генерал Панков говорит о приостановлении работы над законопроектом о военной полиции. Он оптимист. Он, видимо, верит в большие перемены, когда страна обновится настолько, что российская армия созреет для военной полиции.