29 человек из России и Белоруссии собрались где-то в Пензенской области, назвали себя "истинными православными" и залезли в подземное укрытие ожидать скорого наступления конца света. Милиция думает, как их оттуда вытурить. Газетчики опрашивают родственников. Представители официальной церкви ожидаемо комментируют: "Вот ввели бы ОПК, такого бы не было". Публика ждет развязки - взорвут сектанты себя при штурме или же их газом потравят.

Появление подобной группы особого удивления у специалистов не вызвало. Странно, что такого не было до сих пор.

В последние полтора десятилетия РПЦ буквально раскололась на опекаемое бюрократическим духовенством равнодушное большинство, эпизодически посещающее службу, и активное "истинно верующее" меньшинство, ориентированное на старцев. Неформальным духовным лидером для них может стать любой - от насельника Троице-Сергиевой лавры в священном сане, до немой и парализованной старухи в дальнем селе. Главное, что вместе с ними можно спастись - пережить беды и несчастья, обрушившиеся на Россию, и обрести в будущем жизнь вечную.

Кланы почитателей различных старцев и стариц ведут активную пропаганду своих вариантов спасения, выпускают тонны литературы, создают замкнутые поселения в Московской, Рязанской, Калужской и Нижегородской областях. Церковная бюрократия пытается разделить старчество на правильное и неправильное, но получается это плохо. Репортажи об ушедших под землю рисуют портреты немолодых, вполне вменяемых, хотя и истово верующих, православных, годами посещавших официальные храмы у себя на родине, поездивших в паломничество к официальным святыням РПЦ и лишь в последние пару лет попавших под влияние сектоводителя.

"Что делать в этой ситуации?" - задаются вопросом правоохранители.

Законодательство РФ не запрещает людям, собравшись в группу, сидеть под землей. Единственное основание вмешиваться - это опасения за судьбу четырех детей, которых они взяли с собой. Но и богатый российский опыт, и международная практика показывают, что это тот случай, когда ничегонеделание - лучшая политика. Сектанты, намеревающиеся покончить счеты с жизнью, сделают это несмотря ни на какие запреты и законы. И без всяких предупреждений властям и родственникам.

Однако многие эсхатологические группы совсем не намерены отправляться на тот свет на самом деле. Их ожидание конца света - это форма социального протеста; желание быть услышанными. Людям больно от того, что все складывается не так, как бы им хотелось, потому что "плохие родители" (в данном случае господствующая церковь) их не понимают и не замечают. И газовые баллоны, которые они намерены взорвать в случае милицейской атаки, - это на самом деле средство обороны, а не решения проблемы.

Тут можно вспомнить и старообрядцев, которые жгли себя тогда, когда царские посланцы рыскали по тайге и пытались вернуть заблудших в лоно официального православия, и секту Дэвида Кореша, атака на которую в 1993 году (под предлогом спасения детей), окончилась не только гибелью большей части общины, но и обернулась в 1995 году взрывом в Оклахоме - самым кровопролитным террористическим актом в США до сентября 2001 года.

Наиболее показательна история притеснявшейся светскими и церковными властями небольшой интеллигентской православной общины в Москве, которая летом 1967 года выехала в абхазский Новый Афон встречать рассчитанное ее руководителем наступление конца света. Оно, как и положено, не состоялось. Члены общины возвратились в Москву загоревшие и отдохнувшие. Руководитель общины спокойно вернулся к своей работе лаборанта, тем более что, уезжая навстречу Апокалипсису, он расчетливо оформил отпуск. Но вот его авторитет среди членов общины, естественно, упал до нуля, и она распалась. И в дальнейшем такие его ученики, как священник Глеб Якунин и церковный историк Лев Регельсон, продолжали свою церковно-общественную деятельность самостоятельно.

Число подобных примеров можно множить до бесконечности. Чего стоит история тамбовско-липецких молчальников, тысячи которых в 1944 году заперлись по избам, и наложили на себя обет молчания в знак протеста против побед советского оружия, а следовательно, сохранения колхозного строя, яростными противниками которого они были. Ну и просидели по избам до конца 1960-х, с перерывами на неизбежные отсидки и высылки.

Жалко, конечно, в этой ситуации детей, которым предстоит провести под землей как минимум полгода. Но они-то там все-таки с родителями. А вот почему ни власть, ни общественность не обеспокоены судьбами тысяч других детей, попавших в руки дядь в рясах с образованием на уровне строительного техникума и почти столь же радикальными религиозными, политическими и социальными убеждениями?

"Газпром" финансирует строительство детского монастыря в Оренбургской области, где бывший экскаваторщик воспитывает полсотни "усыновленных" сирот. МПС дает деньги на приют для аж 200 сирот, которых воспитывает известнейший фундаменталист из Троице-Сергиевой лавры с образованием электромонтажника. Сенатор Александр Починок выступает в качестве покровителя популярного у элиты Раифского монастыря под Казанью, где фундаменталисты воспитывают еще два десятка учеников. "Бывая в Раифе, нельзя не обратить внимание на мальчиков разного возраста, одетых в черные подрясники", - говорится в апологетическом репортаже оттуда. И при этом подобные учреждения спокойно игнорируют местные органы образования, пытающиеся осуществить хоть какой-то мониторинг даже не содержания образовательных программ, а хотя бы здоровья учеников.

А потому вовсе не бессмысленно сидение 29 несчастных под землей. Оно ставит вечно актуальные вопросы и о пределах вмешательства государства в религиозные дела, и о том, насколько родители имеют право распоряжаться детьми, и о том, что же происходит в РПЦ, если самые верные и преданные ее прихожане закапываются от нее в грунт.

Досье: Пензенское сидение