Один юзер Живого Журнала, желая поздравить работников милиции с профессиональным праздником, процитировал трактат Аристотеля "Политика":

"Далее следует власть весьма необходимая, но, пожалуй, самая тяжелая: она приводит в исполнение приговоры над осужденными по суду, взыскивает недоимки с государственных должников, сторожит узников. Должность эта тягостна, так как она возбуждает к себе большую ненависть..."

Комментарий юзера: "Так что нет ничего удивительного в том, что полиция/милиция повсеместно вызывает у многих граждан негативные чувства. Так было, так есть и так будет... Нельзя публично заявлять нечто типа "Менты - те же гопники". За такие высказывания должно наказывать".

На эту инвективу можно ответить, во-первых, что Аристотель пишет не о полиции (а она появилась именно в древних Афинах), а о палачах, судебных исполнителях и тюремщиках. А во-вторых, что страж порядка внушает негативные чувства гражданам отнюдь не многим, не всегда и не везде. За что законопослушным гражданам не любить полицейского или милиционера, который охраняет их покой, ловит жуликов и переводит старушек через дорогу? Вспомним положительные образы советских милиционеров: дядя Степа, участковый уполномоченный Анискин, Жеглов с Шараповым... Неужели нам возразят, что это была лживая пропаганда, что в жизни никто из нас не встречал симпатичных милиционеров? Разумеется, встречали.

Правда, на закате брежневской эпохи появились сначала глухие, а затем все более настойчивые и убедительные слухи о коррупции и злоупотреблениях руководства МВД СССР. Сразу после смерти Леонида Брежнева и избрания генеральным секретарем ЦК КПСС Юрия Андропова министр внутренних дел Николай Щелоков был снят со всех постов, исключен из партии и лишен звания генерала армии и всех наград, кроме боевых, после чего в декабре 1984 года покончил самоубийством. Его жена застрелилась еще раньше. В 1986 году был арестован и в 1988 осужден на 12 лет лишения свободы зять Брежнева, первый заместитель министра внутренних дел генерал-полковник Юрий Чурбанов (отбыл он только пять - был освобожден по амнистии).

Но это была все-таки самая верхушка ведомства. И кстати, апологет нынешней милиции в своем поздравительном адресе предусмотрительно оборвал цитату из Аристотеля. А она далее гласит: "...Должность эта тягостна, так как она возбуждает к себе большую ненависть; поэтому там, где с отправлением ее не связана большая выгода, никто не соглашается принять ее на себя и не желает при отправлении ее действовать по законам". Самой незавидной Аристотель считал работу тюремного стража: "Люди порядочные особенно настойчиво избегают этой должности; вручать же ее людям дрянным небезопасно, так как подобного рода люди скорее сами нуждаются в надсмотре, нежели могут сторожить других". Аристотель предлагал учинить ротацию, дабы распределить тяжкую обязанность среди многих добропорядочных граждан.

Одна из самых свежих и ярких попыток вернуть положительную репутацию сотрудникам МВД (уже после дела "оборотней в погонах") имела место в январе 2005 года, когда тогдашний генеральный прокурор РФ Владимир Устинов в своем докладе на коллегии своего учреждения в присутствии президента Путина цитировал Василия Розанова, исказив, впрочем, цитату и даже не назвав автора - ну а мы искажать не будем:

"Я говорил чуть ли не об университетах, о профессорах, может быть, о правительстве и министрах. Он меня перебил:
- Пустое! Околоточный надзиратель - вот кто важен!.. Тут вот везде под крышами живут люди. Какие люди? как они живут? - никто не знает, ни министр, ни ваш профессор... Знает это один околоточный надзиратель... Он знает вора, - он знает проститутку, - он знает шулера, человека сомнительных средств жизни, знает изменяющую жену, знает ходы и выезды женщины полусвета. Все, о чем гадают романы, что вывел Горький в "На дне", что выводят Арцыбашевы и другие, - вся эта тревожная и романтичная жизнь, тайная и преступная, ужасная и святая, находится, "по долгу службы", в ведении околоточного надзирателя..."

"Чем, скажите, не портрет, не функция современного Анискина, идеального участкового из известного произведения?" - резюмировал Устинов.

Но президент его поправил: гражданин важнее полицейского.

В последние дни бурная дискуссия о полицейском произволе вспыхнула в Канаде. Перекинулась она и на Россию, но не по причине милицейского беспредела в России, а потому, что жертвой трагического инцидента стал поляк, которого приняли за русского.

Происшествие случилось еще 14 октября, но все это время полиция держала под спудом главную улику - любительскую видеозапись, сделанную случайным пассажиром ванкуверского аэропорта; запись стала достоянием публики на днях.

40-летний гражданин Польши Роберт Дзиканьский прилетел в Ванкувер рейсом из Франкфурта. Во многих сообщениях его называют иммигрантом, но оформить свой статус он, судя по всему, не успел. В Канаде живет его мать - она приехала работать сиделкой и вышла замуж за своего пациента. Мать пригласила сына, у которого в Польше жизнь не сложилась: еще подростком он угодил на пять лет в тюрьму за вооруженный грабеж, приличной работы у него не было, зато была страсть к алкоголю, которой он предавался вместе со своей подругой в убогой квартирке (канадский журналист пишет, что во время интервью с этой дамой в дверь беспрестанно ломились нетрезвые личности).

Роберт мечтал о Канаде. Он надеялся круто изменить свою судьбу. Заокеанская страна представлялась ему землей обетованной. Он верил, что там ему суждена вторая попытка. В его чемодане не оказалось одежды - только путеводители и атласы Канады. Единственное, что его беспокоило, - это незнание английского языка. Это обстоятельство в итоге и стало роковым.

Дзиканьский благополучно прошел паспортный контроль и оказался в зале получения багажа. И вот здесь произошло нечто непонятное. В зал он вошел в 4 часа пополудни и оставался там до 10:30. Он не увидел своих вещей на транспортере, но к сотрудникам аэропорта обратился с просьбой о помощи лишь спустя пять с половиной часов. За это время встречавшая его мать успела уехать домой, решив, что сын по какой-то причине не прилетел.

Вещи нашлись. Дзиканьский предъявил свои бумаги сотрудникам иммиграционной службы, те исполнили должные формальности и пропустили его к выходу из аэропорта. На оформление бумаг ушло еще два часа. В половине первого ночи Дзиканьский вышел в зал прилета, но спустя несколько минут почему-то вернулся и стал сильно нервничать. На видеозаписи видно, как он бродит за стеклом, как зверь в клетке, в какой-то момент хватает стул и смотрит вокруг сердито, швыряет на пол стул или, возможно, чемодан. Одним словом, ведет себя явно неадекватно. Его никто не задерживает. Чего он хочет, неясно. Никаких попыток объясниться с окружающими он не предпринимает, хотя и произносит какие-то слова, которые сотрудники службы безопасности аэропорта ошибочно принимают за русские. На настойчивые вопросы Дзиканьский не то что не отвечает, но вообще как будто не слышит обращенную к нему речь. Наконец, в зале появляются четверо полицейских. Они вооружены электрошоковыми дубинками Taser.

Наряд проходит за стекло. Что происходит дальше, видно плохо, однако слышен электрический разряд. Дзиканьский истошно кричит, падает на пол, бьется то ли в истерике, то ли от боли, на него пытаются надеть наручники, раздаются еще два или три разряда, и несчастный поляк затихает... Полиция убила его.

Нелепая смерть. В трогательной комедии "Терминал" герой Тома Хэнкса проводит в аэропорту не один день, но не унывает, находит себе пропитание и даже оказывает важную услугу властям, успокаивая пассажира (кстати, как раз поляка) примерно в той же ситуации, в какую попал Роберт Дзиканьский. Трудно поверить, что 40-летний человек может оказаться таким беспомощным. Но и действия сотрудников администрации аэропорта объяснить трудно. Если они считали Дзиканьского русским, почему не поискали русскоговорящего, не обратились через громкоговорители за помощью к пассажирам? А уж русский, даже если бы и не понял польскую речь, наверняка сообразил бы, что перед ним поляк.

Была ли необходимость в электрошоке - вопрос отдельный. Канадская полиция вооружилась такими дубинками недавно. Применяются они - должны применяться - в исключительных случаях. Считается, что они не причиняют вреда здоровью и избавляют задерживаемого от ранений и увечий, неизбежных при применении других видов оружия. Однако из этого правила бывают и исключения.

Сюжет о смерти в аэропорту показали крупнейшие телекомпании Канады и США. Газета Vancouver Sun ведет журналистское расследование, освещая инцидент во всех возможных ракурсах; корреспонденты командированы в Польшу, видеозапись комментируют психологи.

Польский МИД требует от канадских властей наказания виновных. Инцидент повлек за собой сразу несколько независимых друг от друга служебных расследований, не считая уголовного. В канадском парламенте идут бурные дебаты о правилах применений электрошокового оружия.

И только российскому юзеру ЖЖ все ясно: "За заслуживающее смертного приговора преступление незнания английского в Ванкувере убили поляка, при этом пребывая в полной уверенности, что учили цивилизованному поведению русского дикаря".

Ну что тут скажешь? Одно слово - паранойя.