Кадр видео

10 июня 2021 года президент США Джо Байден и премьер Великобритании Борис Джонсон на встрече в британском Корнуолле подписали документ об укреплении сотрудничества двух стран, который они назвали "Атлантической хартией". Это прямая отсылка к Атлантической хартии, подписанной 14 августа 1941 года премьером Уинстоном Черчиллем и президентом Франклином Рузвельтом во время встречи на борту линкора "Принц Уэльский" близ острова Ньюфаундленд.

Хартия в самых общих чертах намечала контуры нового мира, который две державы будут стремиться построить после окончания войны и "полного уничтожения нацистской тирании". Будучи продолжением глобального либерального проекта президента США Вудро Вильсона, Хартия легла в основу всех решений Антигитлеровской коалиции и базовых документов возникшей из нее Организации Объединенных Наций.

Шла война. Державы фашистского блока продолжали захватывать все новые страны и территории. И вполне естественно, что Хартия в первую очередь говорила о восстановлении независимости народов, ставших жертвами агрессоров. Она жестко подтверждала содержавшийся еще в документах Лиги Наций принцип категорического запрета аннексий - одностороннего насильственного захвата чужих территорий. Принцип, соблюдение которого Лига Наций оказалась неспособна обеспечить. Что, собственно, и привело ко Второй мировой войне.

Но Атлантическая хартия шла дальше. Слова о "восстановлении суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем" - это не только про отмену совершенных территориальных захватов. Они были рассчитаны на наполнение их гораздо более широким смыслом. Суверенитет - это не только про внешнюю независимость. Это еще и про то, кто является носителем высшей власти внутри страны - народ или правитель. Хартия определенно говорит о "народном суверенитете" или "народоправстве". Она говорит о "самоуправлении народов", то есть об их праве самим управлять собой.

И когда авторы Хартии пишут об установлении мира, "при котором все люди во всех странах могли бы жить.. не зная страха", они имеют в виду не только страх перед внешней агрессией. Еще и страх перед насилием со стороны собственных правителей. "Проект" Атлантической хартии - это проект мира без тираний.

Эти базовые принципы нашли свое воплощение и развитие в международно-правовых актах ООН: Всеобщей декларации прав человека, Пакте о гражданских и политических правах, резолюциях о деколонизации. Да-да, подписывая документ о восстановлении суверенитета и самоуправления народов, лишенных этого насильственно, Черчилль подписывал приговор Британской колониальной империи.

Проект мира без тираний не мог быть претворен в жизнь сразу и в полном объеме. Шла война. Со смертельно опасным и очень сильным противником. Западным демократиям приходилось искать союза с одними тираниями против других. И закрывать глаза на их "шалости". Сталинская тирания была ничуть не лучше гитлеровской. Она действовала такими же методами, да и цели ставила примерно те же. Ее столкновение со Свободным миром после победы над общим противником было неизбежно. И в этом новом глобальном противостоянии западным демократиям часто было не до безобразий "своих сукиных сынов" - всевозможных Сомос и Пиночетов.

И в то же время принципы Атлантической хартии медленно, но верно пробивали себе дорогу, а пространство деспотизма сжималось. На уровне ООН было признано, что соблюдение прав человека не является сугубо внутренним делом отдельных государств. Отдельные государства отвечают за их соблюдение перед мировым сообществом. Международные институты, призванные следить за соблюдением прав человека, работали со cкрипом, но серьезные издержки злостным нарушителям в целом ряде случаев создавали. Не всегда, но все же удавалось заставить тирании хотя бы умерить свою жестокость.

Права человека были предметом переговоров главных "партнеров" по глобальному противостоянию. Советские лидеры, подписавшие Хельсинкский заключительный акт, не собирались его выполнять ни секунды, но с них за это постоянно спрашивали. Первым "жестом доброй воли", призванным показать готовность руководства СССР отказаться от конфронтации, было освобождение политзаключенных.

В конце 80-х годов начался мировой обвал диктатур. И "коммунистических", и "антикоммунистических". А уцелевшие стыдливо старались показать, какие они "уже почти демократии", как неуклонно движутся в этом направлении. Свободный мир расслабился. Решил, что в мире не осталось серьезных и опасных сил, оспаривающих его базовые ценности. И стал сам подзабывать о своих ценностях.

Родившаяся от свального греха КГБ, ОПГ и старой партхозноменклатуры постсоветская правящая элита изначально действительно не была настроена антизападно. На Запад она смотрела даже с восхищением. Ее восхищало, как ловко западные элиты "разводят лохов" при помощи всей этой байды про демократические процедуры и правовую законность. Она тоже так хотела. Она хотела стать частью западных элит, чтобы вместе с ними так же ловко разводить лохов.

Но когда выяснилось, что в том мире правовые ограничения надо действительно соблюдать, любовь закончилась. Конечно, правящая Россией братва ни в какую првавую законность не поверила. Это просто они нас не уважают. За реальных пацанов не держат. За лохов держат. Сейчас мы им покажем, кто здесь лох.

Путинский авторитаризм формировался как откровенно антизападный. Нацеленный на сбрасывание состарившегося и устаревшего Запада с корабля современности новым молодым "вожаком стаи". На разрушение того международно-правового порядка, который и обеспечил Западу мировое лидерство. Который восходит к Атлантической хартии. Путинский авторитаризм начал крестовый поход за восстановление суверенного права "волевых государств" на неограниченное насилие. Как внутреннее, так и внешнее.

Свободный мир очень долго не мог понять, чего от него добивается Путин. Пытался судить о нем исходя из собственных представлений о рациональности, подзабывшей о ценностной основе мироустройства. Пытался найти некую формулу взаимовыгодного сотрудничества, которое сделало бы взаимоневыгодной конфронтацию.

Как выглядит формула взаимовыгодного сотрудничества по Путину, городу и миру недавно продемонстрировал путинской верный вассал - чеченский диктатор Кадыров. Путин хочет иметь со Свободым миром такие же отношения, какие Кадыров имеет с самой сопредельной Россией.

Этот чеченский Квислинг может посылать на ее территорию своих тонтон-макутов, для того чтобы похитить бежавшую от семейного насилия девушку. Для того чтобы силой водворить ее в средневековый рабовладельческий ад. А российские менты, вместо того чтобы защитить законные права девушки, взаимовыгодно помогают его тонтон-макутам.

Путин хочет так же. Чтобы западные интернет-компании помогали ему блокировать нежелательную для него информацию. Чтобы французские и немецкие менты помогали его тонтон-макутам расправляться с бежавшими от репрессий диссидентами. Или хотя бы не мешали. Чтобы западные политики помогали ему насильственно вернуть сбежавшую от его "семейного насилия" страну, которую он объявил членом своей семьи.

Новая постиндустриальная диктатура не может самоизолироваться от глобального мира. Присосавшись к нему, она обеспечивает своему населению приемлемый для него доступ к благам этого мира. Но она не может мириться с тем, что в этом ставшем прозрачным мире выдавленная на Запад внутренняя оппозиция имеет невиданный ранее информационный доступ к тому самому населению. И новые автократии будут всеми средствами добиваться ограничения свободы деятельности оппозиции в самом Свободном мире. Они будут добиваться отказа Свободного мира от собственных базовых принципов и ценностей. Отказа от самого себя.

Осознали ли наконец лидеры Свободного мира степень угрозы? Осознали ли, что для ее отражения они должны подняться над узкопрагматическими соображениями и обратиться к тем самым ценностям, приверженность которым позволила им победить в Первой холодной войне? Осознали ли они, что сейчас опять идет война между противоположными системами ценностей - ценностей свободы и несвободы?

Вспомнив об Атлантической хартии в преддверии встречи с глобальным противником, лидеры Свободного мира демонстрируют понимание, что эта война действительно идет. Подчеркивая свою приверженность демократии, открытому обществу, правам человека, основанному на правилах международному порядку, они дают Свободному миру сигнал к мобилизации для защиты именно его ценностей. Насколько они готовы подкреплять эти декларации реальными действиями, мы увидим в ближайшее время.