Из архива: Сахаров и воюющий Израиль
Андрей Сахаров и Елена Боннэр с Натаном Щаранским. 1976 год. Фото из архива МХГ
К столетию Андрея Дмитриевича Сахарова и к новому арабо-израильскому обострению - фрагмент воспоминаний Бенедикта Сарнова из архива "Граней".
"Заглянул я однажды вечером на огонек к Саше Галичу. Он был тогда уже в сильной опале, старые друзья и приятели постепенно отдалились, но появились новые. Я был из новых. Из новых был и сидевший в тот вечер у Саши Семен Израилевич Липкин. Они были соседи, жили в одном подъезде, но сблизились и даже подружились совсем недавно. Семен Израилевич, как и я, любил Сашины песни, а Саша, у которого был комплекс неполноценности (он мучился сомнениями: можно ли его считать настоящим поэтом), жадно ловил каждую похвалу профессионала.
Мы сидели вчетвером (с нами была еще Сашина жена - Нюша) и пили чай. И вдруг - нежданно-негаданно - явился еще один гость. Это был Андрей Дмитриевич Сахаров.
Он вошел с холода, потирая руки, поздоровался, присел к столу. Нюша налила ему чаю. Внимательно оглядев собравшихся, он спросил:
- Ну, что нового?
Кто-то из нас сказал, что никаких особых новостей нет. Вот разве только то, что израильтяне опять бомбили Ливан.
Лицо Андрея Дмитриевича сморщилось, как от боли.
- Ох, - прямо-таки вырвалось у него. - Зачем это они!
- А что им делать? - сказал я. - Вы можете предложить им какой-то другой вариант?
Андрей Дмитриевич не успел ответить: раздался тихий голос Семена Израилевича Липкина.
- Я могу предложить другой вариант... Вернее, - уточнил он, - я могу сказать, что бы я сделал на их месте.
Все мы вопросительно на него уставились.
- Я бы, - спокойно продолжил он в мгновенно наступившей тишине, - взял Дамаск.
"Ну, сейчас он ему даст!" - подумал я, предвкушая немедленную реакцию Андрея Дмитриевича. Если даже известие о том, что израильтяне в очередной раз бомбили Ливан, заставило его так болезненно сморщиться, легко можно было представить себе, как он отреагирует на это спокойное предложение начать новый виток кровавой арабо-израильской войны.
Но Андрей Дмитриевич не спешил с ответом. Он задумался. Сперва мне показалось, что он подыскивает слова, стараясь не обидеть собеседника чрезмерной резкостью. Но потом я увидел, что он всерьез рассматривает безумную идею Семена Израилевича, как-то там проворачивает ее в своем мозгу, взвешивает все возможные ее последствия. И только покончив с этой работой, тщательно рассчитав все "за" и "против", он наконец ответил. Но этот его ответ был совсем не тот, которого я ожидал, который подсознательно считал даже единственно возможным.
- Что ж, - спокойно сказал он. - Пожалуй, в сегодняшней ситуации это и в самом деле был бы наилучший вариант.
Это был шок.
Шоком тут была не столько даже поразившая меня неожиданность его ответа, не столько несовпадение вывода, к которому он пришел, с тем, которого я ожидал, в котором не сомневался.
Гораздо больше тут поразило меня совсем другое.
Такого человека я в своей жизни еще не встречал. Все люди, которых я знал, с которыми мне приходилось общаться, вели себя в подобных ситуациях совершенно иначе. О чем бы ни шла речь, свое мнение на этот счет им было известно заранее. Собеседник еще не успеет даже договорить, а у него ответ уже готов. (Я говорю "у него", хотя следовало бы сказать "у меня" - я ведь и сам такой же!)
А тут передо мною сидел человек, для которого просто не существовало мнения, которое не нуждалось бы в том, чтобы рассмотреть его самым тщательным образом. Он считал для себя обязательным внимательно вдуматься в любую мысль, кем бы она ни была высказана и какой бы безумной или даже глупой она ни казалась. Я сказал, что он считал это для себя обязательным. Да нет! Он просто не умел иначе. Это было органическое свойство его личности, его человеческой природы".
Статьи по теме
Вот ты об этом и подумай
"Ну скажи, чего этому Сахарову не хватало? - спросил функционер. - Дача... Машина... Квартира... Нет, ты скажи: ну чего?" И тут работяга, упорно молчавший на протяжении всего этого многодневного спора, вдруг поднял голову, поглядел насмешливо на разгорячившегося функционера и сказал: "Вот ты об этом и подумай".
Человек на все времена
Идеи людей масштаба Сахарова необязательно должны быть модными. Это не мнения сочинителей бестселлеров или участников телевизионных ток-шоу на злобу дня, а ценности, которые остаются навсегда. Если, скажем, когда-то кто-то понял, что дважды два равно четырем, то все дальнейшее развитие математики этой мысли не отменяет.
Тринадцатый апостол
Сахаров явно пребывал в состоянии благодати, потому что до последней минуты жизни боролся за дело Иисуса Христа, первого правозащитника человечества: за демократию, парламентаризм, за права человека, за то, чтобы СССР стал гуманным, свободным, рациональным, умным и милосердным сегодняшним Западом.
Защитить наследие Сахарова
Скоро – в мае 2011 года – будет его 90-летие. Это и должен быть праздник. Но чтобы он состоялся, правозащитникам надо суметь защитить его имя, его интеллектуальное и моральное наследие от приватизации нынешним насквозь лживым и антидемократическим государством. И надо своей повседневной, будничной работой не дать стране забыть, что был у нее такой гражданин Андрей Дмитриевич Сахаров.
Памятник против памяти
Так как любое публичное использование имени без разрешения правонаследника запрещено законодательством об авторском праве, г-ну Карнаухову придется заменить фамилию "Сахаров" на любую другую, мотивы человеческого подвига носителя которой ему приглянутся.
Человек эпохи освобождения
В который раз перебираю в памяти имена и образы знакомых и известных людей – и не могу найти кого-то еще, кто бы мог достойно встать рядом с ними. Только они. Двое. Андрей Сахаров и Галина Старовойтова.
Пост-святой
Память о двух Андреях – апостоле и академике – расположилась в календаре по соседству. 13 декабря посвящено Андрею Первозванному, 14 декабря Андрею Сахарову. Первый – святой, второй – пост-святой.
В петле времени
Отказ от сахаровского наследия стал нравственным и идеологическим самоубийством для российской интеллигенции, пошедшей во власть или в услужение власти. Упорное повторение тезисов об отсталости, дикости русского народа, его неготовности к демократии - это не только отработка кремлевских темничков.
Физика и вирусология
Я обратилась к одному из основателей поисковой системы Google. Подумала – российский мальчик, привезенный родителями в США и блестяще осуществившийся, должен испытывать благодарность к Сахарову, так много сделавшему в советское время для свободы выбора страны проживания. Нашла адрес его отца, профессора математики, написала ему. И получила краткий ответ.