Комментарий

Поспешим успокоить Сергея Борисовича – для правосудия создавали мы суд присяжных и ни для чего другого. Но как и многое, что произрастает на нынешней российской почве, институт присяжных норовит освоиться в жизни своим особым путем. Это вам не "12 разгневанных мужчин", которые пробиваются к истине, полагаясь лишь на свое разумение. В наших условиях достаточно и одного мужчины. И вовсе не разгневанного, а очень добродушного малого, но твердым голосом объясняющего присяжному, какое решение тот должен принять, если он, конечно, патриот и не враг себе. А если по каким-то причинам этот состав присяжных не оправдывает доверия заказчика приговора, то его (состав присяжных, а не заказчика, разумеется) меняют на новый. Из последних примеров - процессы по делам Сутягина и Пичугина. Это из громких. А сколько по всей стране "тихих" отставок присяжных, не оправдавших доверия. Так что создавались присяжные суды, возможно, и для правосудия, а получилось "для чего-то другого".

В случае с Ульманом вполне можно допустить, что обошлось и без подсказок со стороны. Чего тут подсказывать, если немалое число россиян и по сей день уверено, что Буданов убил не просто юную девушку, а снайпершу. А если и не снайпершу, то все одно – на войне как на войне. И Ульману, российскому офицеру, многие охотнее поверят, чем чеченцам, живым или мертвым. Но с тех, кто явно или в душе аплодирует Буданову и Ульману, какой спрос - в большинстве своем они выросли в дремучем презрении к закону и собственным человеческим правам. А вот когда знаток европейских языков и, будем считать, международного права тоже, министр обороны страны, претендующей на особое положение в мировом цивилизованном сообществе, не находит нужным и слова сказать в осуждение заведомо преступного приказа и тех, кто его отдал, кто его исполнил, когда государтсвенный муж прячется за решение суда присяжных (зная истинную цену такому решению) – вот тогда действительно понимаешь, что Россия еще задаст работы европейской юстиции. И не только суду Страсбургскому, но и Гаагскому.

Дословно

Сергей Иванов

(В ответ на слова главного военного прокурора о том, что решение присяжных оправдать Ульмана не имеет никакого отношения к правосудию)

Не вдаваясь в детали следствия, которое ведется уже четвертый год, и не пытаясь ни коим образом повлиять на судебное решение, я тем не менее не понимаю, как юрист может говорить о том, что двоекратное оправдание подозреваемого судом присяжных не имеет вообще никакого отношения к правосудию.

Извините, зачем мы тогда создавали суд присяжных – для правосудия или для чего-то другого? Это непонятно, особенно когда это говорит юрист.

Интерфакс, 06.06.2005