Россиянка Ирина Беленькая, находящаяся под стражей в Будапеште по обвинению в похищении собственной трехлетней дочери, заявила, что готова идти на компромисс со своим французским мужем и подписать мировое соглашение, сообщает Интерфакс. "Я хочу, чтобы конфликтная ситуация поскорее была разрешена. На сегодняшний день обе стороны готовы пойти на уступки ради благополучия нашей дочери Лизы", - говорится в заявлении Беленькой.

Адвокат Беленькой Роберт Фридман заявил журналистам, что "принципиальное согласие о заключении мирового соглашения достигнуто". "Его основой станет принцип 50 на 50, согласно которому трехлетняя Элиза будет находиться попеременно с отцом и матерью", - заявил Фридман. По его словам, "это будет не прямое арифметическое деление года на две части, стороны будут договариваться о местонахождении ребенка, исходя из здравого смысла".

Фридман отметил, что сторонам "еще предстоит согласовать технические детали, поэтому подробности мировой пока не обнародуются". Кроме того, Беленькая и Андре дали взаимные обязательства не делать заявлений для СМИ. Адвокат убежден, что подписание мирового соглашения даст возможность прекратить уголовное преследование Беленькой во Франции, власти которой обвиняют ее в похищении ребенка.

Ранее сообщалось, что Беленькая критически отозвалась о мировом соглашении, достигнутом при посредничестве члена российской Общественной палаты адвоката Анатолия Кучерены. Кучерена и Жан-Мишель Андре договорились, что оба родителя смогут регулярно видеться с Элизой и принимать участие в ее воспитании.

После того, как Андре и Беленькая расстались, они несколько раз похищали друг у друга дочь. В последний раз трехлетнюю Элизу Андре увезли от отца в марте 2009 года. Через несколько недель Беленькую с ребенком задержали в Венгрии. В настоящее время принимается решение об экстрадиции Беленькой во Францию.

16 апреля представитель российского МИДа заявил, что Андре и Беленькая юридически остаются мужем и женой, так как их развод не зарегистрирован ни во Франции, ни в России. Ранее сообщалось, что после развода французский суд оставил ребенка с отцом, а российский – с матерью.