По-янаевски дрожащими от страха руками путинская группировка готовит свой маленький 37-й год.

Спешно принимаемые законы о тройках, шпионаже, измене Родине, массовых беспорядках - вот путинская редакция русского пакта Монклоа. Ничего удивительного. Именно так выглядел бы испанский оригинал не в 77-м, а при еще живом Франко. Зато теперь никто уже не сможет сказать, что он не предупрежден. Даже г-н Сванидзе и г-н Суварин-Радзиховский, все еще призывающие нас "благословлять эту власть, которая своими штыками и тюрьмами защищает нас от ярости народной". Так девять лет только и делали, что ублажали ее, матушку, лучшие мастера политического куннилингуса.

А сегодня она растеряна и не понимает, что не фондовый рынок рухнул, а вся ее убогая философия вертикали и практика легализованного безудержного воровства. И что ей делать, например, со своей шулерской затеей с поправками к Конституции? Она была задумана еще два месяца назад, то есть совсем в другой стране. И вот уже все бумажки от субъектов федерации собраны, и Медведев по-прежнему послушно готов склонить выю. Но поздно. Безнадежно поздно. И дело не в ожидаемых результатах голосования - чудик их нарисует. Хуже другое. Они уже никого не будут интересовать. За три месяца избирательной кампании на самом крутом гребне кризиса Путин окончательно сделает из себя клоуна всея Руси. Если уже не сделал своим задушевным общением с добродеевским "народом".

А ведь задача спецоперации "Поправки" заключалась как раз в том, чтобы увести Национального Лидера от премьерской ответственности за состояние экономики и дать ему возможность на новом старом посту от души поплясать в излюбленном еще недавно публикой жанре "вставания с колен".

Но он уже по уши в этой ответственности, выпив водички из телевизионного копытца и оборотившись, как братец Иванушка, в Национального Козла отпущения. И не откупиться от нее теперь уже никакими яйцами Фаберже или Саакашвили.

Значит, нельзя идти ни на выборы, ни даже на любую имитацию выборов. Остается чрезвычайное положение, на что ясно указывают и последние думские законопроекты, и планы усиления внутренних войск.

А где же место в строю для верного Руслана Анатольевича? Да, предан, лоялен, покорно послушен, повязан войной в Грузии, демонстративно опущен в деле со Светланой Бахминой. Но ведь потенциально он со своим правом подписи - страшное оружие в обстановке кризиса в руках каких-нибудь решительных заговорщиков. Ходячий октябрьский пленум плюс шарф с табакеркой в одном флаконе.

И разве хотя бы частичка медведевского "я", особенно начитавшись на ночь Юргенса с Белковским, не мечтает иногда тайно сама услышать властно-повелительные и волнующие слова "Ступайте царствовать, государь", "Круглый стол", "Пакт Монклоа"?

А кстати, что там накануне Большого террора случилось с любимцем партии Сергеем Мироновичем Кировым, которому тоже предлагали "ступать царствовать"? Так до сих пор достоверно и неизвестно, хотя кальсоны Мироныча, которые были на нем в тот роковой день, неоднократно подвергались биологической экспертизе.

А ведь еще ходят по нашей земле недобитые "враги Путина, враги России, в том числе и за рубежом", которые убили "незначительную" журналистку, "не интересовавшего нас" перебежчика, а затем замахнулись на солнце нашего либерализма. Неровен час...

Тоскливо у них там в бункере. И друг друга они все боятся, и 140 миллионов "внутренних потребителей".

Не получится у них ничего с Россией. И не полюбят они ее никогда. И трахнуть ее как следует не смогут.

Слезали бы вы с нее, Владимир Владимирович. И поскорее.

Как куда слезать? Да куда угодно - хоть к Абрамовичу в Лондон, хоть к Берлускони со Шредером, хоть в краснодарский зоопарк помощником ветеринара ухаживать за любимой тигрицей.

Это то, чего вам пока не сказали авторы доклада Института современного развития "Демократия: развитие российской модели".

Эти почтенные нотабли уже боятся опоздать - не успеть первыми воскликнуть: "Так сладко и вольно дышится теперь в возрожденном Арканаре!" Но еще кружат, как кот вокруг сметаны, в своем 80-страничном опусе, так и не решаясь произнести три неприличных слова, без которых он теряет всякий смысл:

ПУТИН ДОЛЖЕН УЙТИ