Познакомившись в последнее время с либералами, демократами и правозащитниками, некоторых из них я оценил за мужественность, за принципиальность. В то же время мне стали ярко видны и недостатки этой среды - догматизм, негибкость, просто фанатизм какой-то в нежелании пересмотреть роль Ельцина, например, или роль Гайдара, или нежелание признать, что 3 и 4 октября 1993 года Ельцин совершил преступление. Стала видна взрывчатая вздорность этих людей.

Чуть что, они немедленно обращались с гневными посланиями, например, по поводу моих тех или иных политических заявлений. Обращались впопыхах, даже не желая понять моих мотивов. Друг с другом они тоже не церемонятся: ссорятся, мирятся, образуют летучие союзы, затем разбегаются. Решения принимаются по настроению, под действием гнева, припадка честолюбия, например, а вовсе не из соображений политической необходимости.

Нацболы, войдя в соприкосновение с новыми союзниками еще в 2006 году, оказалось, выглядят выигрышнее на либеральном фоне, дисциплинированнее, определеннее и разумнее. Пусть мне поверят, это так.

Да и за примерами далеко ходить не нужно. Скажем, было предложение вывесить на стене зала в день открытия первой сессии Национальной ассамблеи 17 мая сего года три флага - официальный триколор, красный и черно-бело-золотой императорской России (я предлагал и предлагаю сделать его флагом новой свободной России). Предложение о трех флагах, несмотря на то, что оно было высказано Гарри Каспаровым, вызвало бурю негодования у либералов и демократов, даже у собственных сторонников Каспарова. Красный? Ни за что. Только через их трупы. Между тем три флага должны были символизировать широкий спектр политических сил, собравшихся в Национальной ассамблее. Ни пяди не уступили, пришлось отказаться от идеи. Повесили карту России.

К чему я клоню? Среди либералов и демократов много людей из "старой" русской интеллигенции, выросшей на Ахматовой-Мандельштаме-Пастернаке, на классической музыке, на вполне благородных принципах диссидентства, на "Мастере и Маргарите", на театре на Таганке. Порой милые, порой злые, эти люди выглядят анахронизмами сегодня.

Я не раз обращал внимание общества на то, что нацболы, о которых долгое время было известно немногое (в основном злые басни вроде "Сталин-Берия-ГУЛАГ" или кремлевская ложь), на самом деле - молодая российская интеллигенция и прямые наследники интеллигентов. То, что отцы не узнали детей, - ничего страшного, бывает. Но неузнавание длится уже достаточно долго, пора бы признать. Дети вместо классической музыки слушали Курехина или Егора Летова, а вместо троицы Ахматова-Мандельштам-Пастернак читали Лимонова, ну и что? И отцам и детям равно ненавистна современная тирания.

То, что сейчас происходит в России, - заход в средневековье. Что для отцов, что для детей - средневековье неприемлемо. Неинтеллигентную, антиинтеллигентную нашу власть должны свалить и все же свалят интеллектуалы, а не разъяренные рабочие. Поверьте. Чекисты собственно выхватили власть у Ельцина, а до этого Ельцин - цековский вельможа - выхватил ее у демократической интеллигенции. Точнее, она сама согласилась на предводителя-чужака, не верила в свои силы.

Твердо убежден, что старая русская интеллигенция поможет молодой отобрать у чекистов власть - то, что должно по праву принадлежать элите страны - интеллигенции. Только не нужно морщить носы, нужно признать детей. Всем станет легче.

Теперь о необходимости лидера-интеллектуала у власти. Все идейные основы России до того спутаны, что находятся в плачевном состоянии. У нас была явная клептократия последние восемь лет, а сейчас видны попытки группы чекистов выдать клептократию за социально-ориентированное государство. Одновременно нам стали поспешно воздвигать здание тысячелетнего, то есть вечного рейха чекистов. Шестилетний срок президентства нам уже впарили - Госдума проголосовала. (Такая Госдума, будьте уверены, проголосует и за введение каннибализма на территории РФ.)

Стране нужен интеллектуальный авторитет. Появление, а главное - признание такового авторитета обществом затрудняется врожденным социальным пессимизмом и нигилизмом русских. Ошибка русского менталитета в том, что он немедленно, с порога порицает и не соглашается с авторитетом другого человека. Отвергает и порицает другого. Злобствует по поводу мнения, идеи (идей), авторитета и даже против самой личности другого. Нельзя, разумеется, следовать первым критическим импульсам. Нельзя потворствовать своему индивидуализму, немедленно превращающемуся в нигилизм. Нужно преодолеть нигилизм.

Я все эти годы с интересом смотрел на происходящее в Восточной Европе. Там бархатные революции приводили зачастую к власти даже моих коллег - писателей. В Чехословакии Вацлав Гавел, в Югославии (союз Сербии и Черногории) - забыл фамилию, по-моему, Добрица Чосич. В России покойные Солженицын и Зиновьев не были подпущены к власти и на пушечный выстрел. Сахаров умер в 1989 году. А жаль, очень жаль! Разве кто сомневается, что при президенте Сахарове или даже президенте Солженицыне в России было бы больше справедливости и ума, чем при Ельцине и Путине?

Вайра Вике-Фрейберга, эмигрантка, стала президентом Латвии. Множество восточноевропейских эмигрантов успешно работали (успешно для своих стран, не для нас, разумеется) министрами. Россия же, как каменная баба, сурово оградила свою территорию и не позволила пройти во власть ни эмигрантам, ни интеллектуалам. В результате люди опыта и люди мысли не обогатили свою страну ни опытом, ни мыслью, а государством управляли все это время ограниченные и примитивные люди, учившиеся чему-то методом проб и ошибок, то есть за счет граждан, за счет их благосостояния, имущества, за счет их безопасности и самих жизней. Воздвигнут целый культ президента Ельцина, между тем это был примитивный строительный босс. Михаил Сергеевич - первый кумир либералов - до сих пор производит впечатление неотесанного и невежественного человека, хотя уже пора бы и отесаться. Есть бездарные натуры, и их не отешешь.

М.Б. Ходорковский думает в глубине Читинского централа. За пределами централов думаем и мы. Думаю и я. Бледнолицый подполковник угробил наше достоинство, наши свободы, потому что он ничего другого не мог сделать. Таков его архетип, то есть если для Ельцина бледнолицый подполковник оказался самым подходящим человеком, то для нас он закономерно оказался самым неподходящим. Все изначальные инстинкты г-на Путина - это инстинкты подавления и насилия. Поскольку он катастрофически не силен в аргументации, в полемике, в искусстве договариваться с обществом, он навязал нам простой порядок вещей: государство ломает инакомыслящих граждан, инакомыслящие организации, сломало совсем к чертовой матери всю область политики (потому что политика - область чистого интеллекта) и заменила ее вонючим государственным кулаком.

МБХ думает в Читинском централе, что России необходимо отказаться от либерализма и создать социально-ориентированное государство. Я тоже так думаю. Но еще я думаю, что если уж так исторически устроено множество государств, и российское в том числе, что тон задает человек, стоящий во главе государства, то нам безусловно нужен интеллектуал-авторитет в качестве президента. Мы этого не избежим. Ничего, если нет бесспорной сегодня кандидатуры. Сегодня спорное завтра становится убедительным, а послезавтра - бесспорным. России нужен умный президент. Умный. Умный - это не левый и не правый, это умный.