Юбилей Алексея Германа – честный юбилей правдивого нонконформиста и бесстрашного антисоветчика. Его юбилей не замолчали, его стараются приручить (понимая, что на них он работать не будет, - так пусть хоть против них не работает), называют классиком с явным подтекстом "Клаша". Отчасти в советскую пору не чуждый лукавства мэтр все ссылался на своего отца и его товарищей, честных советских сыщиков из фильма "Мой друг Иван Лапшин". Как это он мог бы поставить антисоветский фильм о советской эпохе и советских работниках советского угро? Он, сын писателя Германа? И "Лапшин" прошел шлюзы.

Отец великого режиссера был все-таки наивным, идейным, трогательным и яростным адептом мифического коммунизма и чистого, как слеза комсомолки Варвары и сердце доктора Володи Устименко, социализма, но человеком смелым. Он многое себе позволил в последней части трилогии, "Я отвечаю за все". Кто еще в те годы, так рано, писал о пытках на допросах в НКВД? Хождение по мукам Аглаи, честной большевички (которая не достигла зрелого понимания преступности режима, как Евгения Гинзбург, а просто сгинула в ГУЛАГе, откуда ее один раз спасли - "сактировали", - а она поехала в Москву доказывать правду и выручать товарищей) – вот главная ценность трехтомника.

Черт знает что это за люди были: Аглая, Устименко, сам Юрий Герман, Лапшин с коллегами. Но сын – гений, в отличие от наивного отца. У отца даже добрые чекисты в последнем томе находятся. Аж две штуки. Вот в это я не верю, в 1934 году чекисты таких своих коллег и прокуроров этого разлива просто расстреливали. Готовились к Большому Террору. У Германа-отца "побеждает правда". А фильмы Алексея Германа попросту страшны, потому что они свидетельствуют: правда не побеждает никогда, особенно на нашей засеянной солью территории.

"Мой друг Иван Лапшин" (не хотела бы я иметь такого друга) – это реальность, бьющая в жестяной барабан и дудящая в одну дуду: жестяной пионерский горн. И что впереди пропасть, это тоже ясно. Именно под такие жестяные звуки, по красной ковровой дорожке, вниз, на дно, в мусоросборник истории.

Гвозди бы делать из этих людей! Гвозди, проволоку, автоматы Калашникова, пулеметы... Даже "синий платочек" рифмуется у нас с "пулеметчиком". Концлагерь, арсенал, плац-парад. Россия в уборе из колючей проволоки на пшеничных волосах... Алексей Герман беспощаден. И, наверное, самый страшный его фильм – "Проверка на дорогах". Так рано, в 1971 году, понять (еще не поняли ни Александр Галич, ни Василь Быков, а Вячеслав Кондратьев и вовсе никогда не поймет), что партизаны не герои с картинки, что они были зачастую такими же людоедами, не знавшими жалости к мужику, врагами не меньше немцев, провокаторами Сталина, радующимися казни заложников (значит, в партизаны уйдут и жители соседних сел).

Ролан Быков гениально сыграл партизанского вождя, которого проклинают деревенские бабы, которого гонят, как чуму, ибо по его следам пройдут каратели. На "Великой Отечественной" своих не было: это и предстоит узнать главному герою, служившему у немцев (врагов) и по зову совести перешедшему к другим врагам, которых он считал по ошибке своими, к партизанам, где от него потребуют жизни для первой проверочки (советская формула: смыть вину кровью).

И такую же правду Герман скажет об Арканаре, об арканарской резне, об Антоне, Пашке и других земляках, решивших изучать историю на живых, сожженных, повешенных и зарубленных жителях средневековья. "Трудно быть Богом" называется роман Стругацких, первооснова. "Богом быть аморально" - вот вывод Алексея Германа в его великолепном сценарии. Нельзя изучать зло, надо убивать зло. Надо драться. Настоящим человеком становится Антон. У него убили друга, любимую, воспитанника; вокруг режут интеллигентов, горят костры, есть специальная Патриотическая школа для палачей. И он берет мечи, и на лице радость. Как мы с Алексеем Германом его понимаем! Проверочка – она всем проверочка. И Антон, историк с Земли, и режиссер Алексей Герман проверки на своих дорогах выдержали. А вот страна провалилась. Не сдала. Орден Черных Монахов (чекистов) срезал ее на всех экзаменах.