50-летний юбилей венгерской революции 1956 года, самого крупного народного восстания против советского коммунизма в Восточной Европе, растянулся на много дней. Однако празднование проходит далеко не в праздничной атмосфере. Венгрию сотрясают демонстрации и митинги, заставляющие вспомнить о бурной осени 56-го. Тогда все началось с мирной студенческой демонстрации 23 октября и закончилось 4 ноября вторжением в Венгрию мощной группировки советских войск.

Революция была направлена против жестокого тоталитарного коммунистического режима, созданного Матяшем Ракоши, который иной раз пытался быть большим Сталиным, чем сам Сталин. Старый коминтерновец, только в 1940 году освобожденный из венгерской тюрьмы в обмен на возвращенные из СССР знамена повстанцев 1848 года, Ракоши во всем старался копировать советский опыт. Беспощадно расправлялся с "врагами народа", проводил ускоренную индустриализацию и коллективизацию, в результате чего уровень жизни в стране стал одним из самых низких в Европе. Ракоши даже в армии ввел советскую форму и заставил венгров выпекать ржаной хлеб, чтобы все было как в Советском Союзе.

Взрыв произошел после XX съезда КПСС, начала десталинизации в СССР и выступлений польских рабочих, боровшихся против сталинистов в своей стране. Сегодняшнее же обострение обстановки в Венгрии стало полной неожиданностью. Казалось бы, вполне благополучная демократическая страна, член Евросоюза и НАТО, считавшаяся далеко не самой проблемной из "европризыва 2004 года". Участники нынешних демонстраций называют их продолжением революции 56-го года и даже используют символы той революции - венгерский флаг с дыркой посредине (повстанцы вырезали из флагов коммунистический герб) и советский танк, снятый с постамента.

Но борются они уже не против диктатуры. Нынешнее правительство социалистов-посткоммунистов, возглавляемое молодым миллионером Ференцем Дюрчанем, состоит не из дисциплинированных сталинских функционеров, а из циничных коррупционеров, привыкших пить чашу жизни до дна.

Поводом к демонстрациям нынешней осени послужили, напомню, попавшие в радиоэфир слова Дюрчаня на закрытом совещании о том, что накануне парламентских выборов весной этого года "правительство врало своему народу днем, вечером и сутки напролет" об экономическом положении (весьма неприглядном), чтобы обеспечить социалистам победу. Эти слова, можно сказать, пришли из октября 56-го. Когда было захвачено здание государственного радио, находившийся в рядах демонстрантов писатель и драматург Иштван Эркень так сказал о радио: "Оно лгало ночью, лгало днем, лгало на всех волнах".

По требованию повстанцев было создано правительство национального единства во главе с коммунистом-реформатором Имре Надем. В кабинет вошли представители различных партий, в том числе и вернувшиеся из эмиграции лидеры социал-демократии и венгерской крестьянской партии (Партии мелких сельских хозяев). Однако, вопреки измышлениям советской пропаганды, которые порой повторяются и в наши дни, никакого наплыва в страну из эмиграции сторонников бывшего регента Миклоша Хорти и лидера венгерских фашистов Ференца Салаши в те октябрьские дни не наблюдалось.

Сам Имре Надь был противоречивой фигурой. Деятель Коминтерна, долгие годы живший в СССР, он был агентом НКВД по кличке "Володя" и доносил на своих товарищей. Уже в наши дни некоторые русские националисты инкриминировали ему участие в убийстве царской семьи на том основании, что на стене Ипатьевского дома был обнаружен автограф некоего Имре Надя. Но эти имя и фамилия столь же распространены в Венгрии, как, например, Николай Кузнецов - в России. Будущий венгерский премьер в то время действительно находился в русском плену, но за тысячи верст от Екатеринбурга - в Красноярске.

После смерти Сталина Имре Надь по настоятельной рекомендации Берии и Маленкова был назначен премьер-министром и не без успеха пытался реформировать экономику с учетом рыночных принципов (к тому времени положение венгерской экономики было аховым). Это принесло ему популярность в народе. Но в 1955 году, после падения Маленкова, Ракоши Надя уволил и вернулся к жесткому администрированию. В дни революции Надь, вернувшийся к власти на волне народного движения, объявил о нейтралитете Венгрии и выходе страны из Варшавского договора, а после начала советского вторжения успел призвать народ к сопротивлению советским войскам.

Но, разумеется, повстанцы и перешедшие на их сторону части немногочисленной венгерской армии, почти не имевшие тяжелого вооружения, не могли противостоять более чем 100-тысячной советской группировке, подкрепленной 2,5 тысячами танков. Еще несколько десятков тысяч советских солдат в составе Особого корпуса уже находились к 4 ноября на территории Венгрии. Имре Надь и несколько его соратников укрылись в югославском посольстве. Советское правительство вроде бы обещало, что им, получившим политическое убежище, будет позволено выехать в Югославию. Но на пути к югославской границе автобус с Надем и другими министрами был остановлен советскими солдатами. Свергнутый премьер был арестован и вывезен в Румынию. По этому поводу Тито публично назвал советских руководителей "вероломными сталинистами". Только в 1958 году его вернули в Венгрию, где после закрытого суда повесили 16 июня 1958 года. Приговор был предварительно утвержден в Москве.

Вооруженное сопротивление повстанцев в основном прекратилось к 11 ноября, на западе Венгрии отдельные группы повстанцев держались до 15-го числа, а пассивное сопротивление и отдельные террористические акты продолжались вплоть до марта 1957 года. Потери советских войск в Венгрии, по официальным российским данным, составили 720 человек погибшими и пропавшими без вести. Еще 1540 человек было ранено. По венгерским оценкам, советские потери были выше - около 1,6 тыс. убитых и около 2 тыс. раненых. Потери венгерских повстанцев в борьбе с советскими войсками превысили две тысячи человек. Еще несколько сот человек погибло в ходе самой революции до 4 ноября. Всего в период с 23 октября по 31 декабря 1956 года погибло 2502 венгра. Еще 19 226 человек были ранены.

После подавления восстания было казнено более 300 человек. Еще около 22 тыс. участников восстания были осуждены на различные сроки тюремного заключения, а еще около 12 тыс. были интернированы без суда. И еще в 1957 году 1,2 млн человек, то есть почти четверть взрослого населения Венгрии, оставались под наблюдением тайной полиции как потенциально неблагонадежные.

Из страны на Запад после подавления революции бежало до 250 тыс. венгров. Кстати, именно в октябре 1956 года впервые получил широкое распространение термин "борцы за свободу". Так стали называть венгерских повстанцев на Западе.

Для оправдания интервенции Москва распространяла информацию о том, что в Венгрии будто бы тысячами убивают коммунистов и сочувствующих им, что их будто бы вырезают целыми семьями. Распространялись слухи, будто повстанцы расстреляли целый эшелон советских призывников, будто бы безоружными направленными в Венгрию для пополнения стоявших там частей. На самом деле масштаб насилия в ходе революции 1956 года был совсем не таким значительным, хотя и бескровной ее назвать никак нельзя.

Но насилие первым применили не демонстранты, а власти. Все началось с того, что студенческую демонстрацию 23 октября попытались разогнать, но полицейские присоединились к демонстрантам. Тогда власти обратились за помощью к советским войскам, но солдаты были захлестнуты двухсоттысячной толпой и, хуже того, начали с ней брататься, так что командование поспешило убрать их с улиц. Самый кровопролитным днем было 25 октября. Тогда по демонстрантам открыли огонь войска госбезопасности, подкрепленные советскими подразделениями. В результате, по некоторым оценкам, было убито 150-200 человек.

Однако 28 октября с помощью частей венгерской армии парламент был захвачен повстанцами. Последние сторонники старой власти укрылись в здании будапештского горкома партии, которое было взято штурмом 30 октября. При этом над частью защитников из числа сотрудников госбезопасности был совершен самосуд - всего было убито, по разным данным, от 20 до 60 человек. При взятии дома радио погибло 42 человека. Расправы над ненавистными народу сотрудниками госбезопасности происходили и в других городах, но их жертвами стали лишь несколько десятков человек.

Вопреки распространенному мнению, ввод советских войск в Венгрию осуществлялся с предупредительным уведомлением об этом американцев. В роли посредника выступил президент Югославии Тито. В Югославии для этой цели в самый канун интервенции побывал Хрущев, проинформировавший Тито о предстоящем вторжении в Венгрию, а Тито, в свою очередь, проинформировал американцев. Ранее, 26 октября, Эйзенхауэр информировал Хрущева об "отсутствии интереса" США к венгерским событиям, поскольку это "внутреннее дело советского блока". Два дня спустя американский госсекретарь Джон Фостер Даллес, ранее неоднократно говоривший о необходимости освобождения народов Восточной Европы, публично заявил, что правительство США не считает Венгрию "потенциальным союзником". Стороны чтили разделительные линии, установленные в Ялте и Потсдаме.

Также ничего общего с действительностью не имеют утверждения советской пропаганды о том, будто контрреволюционный мятеж в Венгрии организовали агенты ЦРУ (по той же схеме вводили в 79-м войска в Афганистан - тамошний диктатор Хафизулла Амин был объявлен американским наймитом). На самом деле США были захвачены врасплох венгерскими событиями, поскольку еще за несколько месяцев до них ЦРУ докладывало, что никакого антикоммунистического подполья в стране не существует.

По отношению к венгерским властям и повстанцам советская сторона действовали чрезвычайно вероломно. 31 октября было объявлено о выводе советских войск из Будапешта. А 4 ноября советские генералы еще вели переговоры с министром обороны Венгрии Палом Малетером о полном выводе советских войск из Венгрии. Прямо на переговорах венгерский генерал был арестован и впоследствии казнен.

И президент Путин, и спикер Совета Федерации Миронов кое-как признали моральную ответственность нашей страны за подавление венгерского восстания, хотя и оговорились, что Россия не может отвечать за действия СССР. Сделать это им было не так трудно, поскольку кроме событий 1956 года разногласий по части истории между двумя странами по большому счету нет, а главным противником России в Восточной Европе у нас давно уже сделали Польшу. К тому же дозированная критика коммунистического тоталитарного прошлого иногда используется властью, обеспокоенной бурным ростом русского национализма.