новость Котов приговорен к 4 годам по "дадинской" статье

05.09.2019
Константин Котов. Кадр видео "Граней.Ру"

Константин Котов. Кадр видео "Граней.Ру"

Судья Тверского райсуда Москвы Станислав Минин приговорил гражданского активиста Константина Котова к 4 годам общего режима по статье 212.1 УК (неоднократное нарушение порядка проведения митингов), сообщает корреспондент "Граней" из зала суда.

Зачитывая приговор, Минин перечислил административные дела, по которым обвинялся Котов, и сказал, что он продолжил свою деятельность, "не сделав должных выводов, презирая конституционно охраняемые ценности".

Слушатели стали кричать "Позор", приставы начали грубо выводить людей из зала. Двум женщинам стало плохо: активистку "Бессрочного протеста" Наталью увезли на скорой, во вторую машину скорой посадили правозащитницу Марину Артамонову. В коридоре люди стали скандировать "Свободу Котову!". Около суда они продолжили выкрикивать тот же лозунг, кричать "Невиновен".

Поддержать активиста в суд пришли более 100 человек, в том числе освобожденные от уголовной ответственности фигуранты "московского дела" Сергей Абаничев и Владислав Барабанов, журналистка Виктория Ивлева, незарегистрированный кандидат в депутаты Мосгордумы Любовь Соболь, писатель Лев Рубинштейн, муниципальный депутат Илья Азар, фигурант дела по статье 212.1, коломенский активист Вячеслав Егоров - участник протеста против свалки "Воловичи". У суда проводились одиночные пикеты в поддержку Котова.

Накануне прокурор Ярослав Мыц в судебных прениях попросил осудить активиста к 4 с половиной годам общего режима. Максимальная санкция по статье 212.1 составляет 5 лет колонии.

Котов в последнем слове заявил, что преследуется за мирный протест: "Я считаю, что судят в этом процессе не меня, а судят право людей на свое мнение, на свободу слова и на свободу собраний. Власть полностью лишила общество возможности оказывать влияние на ситуацию в стране. Нет независимых партий, нет честных выборов. Остается только один выход - идти на улицы и там пытаться прокричать свои требования. Но даже это не разрешают. Публичные акции власти не согласовывают, мирный и ненасильственный протест называют "массовыми беспорядками", сотнями и тысячами людей судят административно, дают штрафы, некоторых сажают под арест, ну а некоторых, в том числе и меня, судят по уголовной статье 212.1 - всего лишь за то, что я мирно и ненасильственно пытался выразить свое мнение, пытался достучаться до общества и до власти".

Видео Юрия Тимофеева:

Приговор Константину Котову
Рассмотрение дела в суде заняло два дня. Судья Минин отказал защите в допросе двух третей заявленных свидетелей, эксперта-филолога и приобщении экспертного заключения, а также отказался приобщать к делу все видео, представленные защитой.

Котов стал вторым активистом после Ильдара Дадина, осужденным по статье 212.1. В декабре 2015 года Дадина приговорили к трем годам общего режима, Мосгорсуд в дальнейшем сократил этот срок до двух с половиной лет общего режима.

Первые четыре события, по факту которых сфабриковали дело, - это задержание Котова на сходе в поддержку арестованного аспиранта МГУ Азата Мифтахова у главного здания вуза 2 марта (за эту акцию Котов был оштрафован по части 5 статьи 20.2 КоАП (нарушение участником порядка проведения митинга), задержание на шествии после схода "В защиту нового поколения" у здания ФСБ 13 мая в поддержку фигурантов дел "Сети" и "Нового величия" (за участие в этой акции Котов был арестован на 5 суток по части 8 статьи 20.2 КоАП - повторное нарушение порядка проведения публичных акций), задержание на сходе в поддержку журналиста Ивана Голунова 12 июня (Котова оштрафовали на 15 тысяч рублей по части 6.1 статьи 20.2 КоАП - участие в несогласованной акции, повлекшей создание помех движению пешеходов или транспорта) и призыв выйти на Трубную площадь 19 июля за регистрацию оппозиционных кандидатов в МГД (Котов поместил призыв 15 июля, 24-го числа его задержали и арестовали на 10 суток по части 2 статьи 20.2 - организация публичной акции без подачи уведомления). Наконец, эпизод, ставший поводом для открытия дела, - задержание Котова 10 августа на прогулке после митинга на проспекте Сахарова за честные выборы.

Котова задержали по уголовному делу вечером 12 августа у его дома. У него в квартире провели обыск и изъяли плакаты, после чего доставили в СКР. Там ему предъявили обвинение, после чего увезли в ИВС по Северо-Восточному округу Москвы. 14 августа Пресненский райсуд Москвы арестовал Котова на срок до 12 октября. В суд пришли около 100 активистов и общественных деятелей. За Котова поручились более 50 человек, включая политика Григория Явлинского, писательницу Людмилу Улицкую, писателя Виктора Шендеровича. Это был первый случай ареста по "дадинской" статье. 16 августа Мосгорсуд оставил политзека под арестом.

"Расследование" дела СКР провел в рекордные сроки - за два дня. Пресненский райсуд 16 августа обязал адвоката Марию Эйсмонт ознакомиться с делом за 3 дня - до полудня 19-го числа.

34-летний Котов - программист в компании DSSL, занимающейся разработкой систем видеонаблюдения. Среди прочих акций, в которых он участвовал - пикеты за обмен украинских политзеков на российских заключенных в украинских тюрьмах.

Статья 212.1 была введена в УК в 2014 году. Дело по ней может быть возбуждено при наличии трех правонарушений по статье 20.2 КоАП в течение полугода. До сих пор в России по ней был осужден только Дадин. В феврале 2017 года Верховный суд признал политзека невиновным.

В решении по делу Дадина КС указал, что приговор к лишению свободы по статье 212.1 возможен лишь в том случае, если действия, которые инкриминируются обвиняемому, "повлекли за собой утрату публичным мероприятием мирного характера, причинение существенного вреда конституционно охраняемым ценностям". Суд обязал Госдуму внести в статью 212.1 соответствующие коррективы, однако требование КС так и не было выполнено.

В 2019 году по статье 212.1 было открыло два новых дела: в отношении Вячеслава Егорова и активиста "антимусорного" протеста, жителя Архангельской области Андрея Боровикова.

Лев Рубинштейн
Лев Рубинштейн, поэт, публицист
...Очень многие походившие по судам отмечают, что, как правило, и судьи, и даже обвинители по совокупности чисто внешних признаков и проявлений не похожи на патентованных злодеев. Они имеют вполне обычные лица и говорят вполне обычными голосами с вполне даже человеческими интонациями. И все, конечно же, постоянно вспоминают про "банальность зла".

Сегодняшний судья мне показался как раз вполне очевидной гадиной - и по манере речи, и по специфической, вкрадчивой какой-то пластике и мимике, напомнившей мне о борзых комсомольских стукачах-карьеристах времен моей юности.

Судья очень долго шелестящей, едва слышной скороговоркой зачитывал что-то, из чего мне удалось чудом расслышать, что "единственным источником власти является народ".

Я решил поначалу, что этот постулат является одним из аргументов судебного решения. Но очень быстро из контекста стало ясно, что эта страшная ересь была всего лишь написана на одном из плакатов, который где-то когда-то развернул подсудимый.

В этом месте я не выдержал и сказал: "Какой ужас! Не может быть!"

В зале засмеялись, а судья, не меняя фирменной интонации Иудушки Головлева, не поднимая глаз, сказал: "Товарищи приставы. Я разрешаю вам удалять из зала всех, кто нарушает ход заседания". И зашелестел дальше.

После роковых слов судьи, а точнее человека, неумело изображающего судью, произнесенных с той же самой интонацией, что и все остальное, зал, конечно же, отозвался соответствующими случаю восклицаниями, самым литературными из которых было слово "позор".

Потом "товарищи приставы" стали вытеснять собравшихся из зала со словами "проходим, не задерживаемся".

К одному такому, который стал меня подталкивать в спину, я обернулся и сказал: "Не трогай меня руками, щенок!"

Видимо, это получилось у меня убедительно, потому что "щенок" и в самом деле убрал руки.

Чуть позже, слегка остыв, я понял, что эта финальная мизансцена могла бы закончится для меня не столь успешно.

Нельзя мне, видимо, ходить по судам. По крайней мере по собственной воле.

Кирилл Рогов, политолог
Приговор Котову - это преступление. Граждане имеют право на мирный протест, а уголовное преследование за реализацию этого права - это акция устрашения (террора). Не существует правовых логик, в которых этот приговор может быть оправдан. Кроме того, он категорически противоречит российской Конституции.

Акциями устрашения, безусловно, являются и вынесенные приговоры по 318-й статье. Они призваны закрепить ситуацию, при которой любые избиения и издевательства, намеренный садизм со стороны полиции являются нормой, а любые, даже воображаемые попытки сопротивления им объявляются уголовным преступлением. Это также не имеет отношения к праву и закону. Но имеет непосредственное отношение к деспотии и практикам террора.

Полицейские постоянно, избивая задержанных или демонстрантов, одновременно, чтобы избежать ответных исков, вменяют им 318-ю статью. И суды последних дней имеют целью укрепить эту практику, расширить ее и продемонстрировать полиции, что она имеет право вести себя так. Эти суды имеют единственной целью воспитать в гражданах страх и смирение перед неправовым насилием над ними и произволом со стороны полиции и государства.

Скорость, с которой проходят суды и выносятся приговоры, лишь подчеркивают их связь с методами террора - это практические сталинские тройки.

Противостояние полицейско-судебному террору и политическим репрессиям остается главной политической повесткой на сегодня. Именно здесь, а не в выглядящем на этом фоне все более игрушечно "умном голосовании" решается вопрос о той траектории, которую примет политический режим, и о том фактическом порядке, при котором российским гражданам предстоит жить в будущем.

Александр Скобов, публицист, бывший политзек
Мерзавец и уголовный преступник Минин вместе с сообщниками из так называемого "Следственного комитета" и так называемой "Прокуратуры" на глазах у всех нагло и цинично подтерся постановлением Конституционного суда №2-П от 10 февраля 2017 года... Нам в очередной раз наглядно продемонстрировали, что в любой момент, когда государственная машина подавления сочтет это нужным, она переступит через любые правовые формальности, в том числе и установленные специальными постановлениями высших органов власти существующего режима. Остается гадать, было ли решение об этом специально принято в Кремле, или машина подавления действует, повинуясь исключительно собственным чисто животным давительным инстинктам.

Вопрос на самом деле в другом: а должно ли нас это интересовать? И не следует ли нам сказать, что отношения Кремля с собственной машиной подавления - это исключительно проблемы Кремля? Даже если допустить, что мы имеем дело с "эксцессом исполнителя" и этому "исполнителю" в конце концов доходчиво укажут на то, что игнорировать постановления зорькинской конторы ему не по чину, должно ли это как-то смягчать отношение к Кремлю?

Напротив, каждый такой "эксцесс" должен использоваться для радикализации протеста. Для наращивания непримиримости противостояния. Для того, чтобы лишний раз напомнить: каждый, кто сегодня сохраняет какие-то "конструктивные" отношения с Кремлем - или сам подлец и мерзавец, или холуй подлецов и мерзавцев. А уж пытаться ли Кремлю смягчить последствия подобных "эксцессов", это опять-таки исключительно проблема Кремля.

Елена Санникова. Кадр Граней-ТВ
Елена Санникова, правозащитник
Сегодня был день начала Красного Террора. Политзаключенные советских концлагерей отмечали этот день однодневной голодовкой. Сегодня указу о Красном Терроре исполнился 101 год. Российская власть отметила этот день приговором узнику совести Константину Котову. Кто еще не понял: буйная спешка в фабрикации дела Котова могла быть нужна для срочного создания прецедента. Ведь по этой статье можно засудить практически каждого. Этот день может стать днем начала новой волны террора против гражданского общества.

Ох как не хотелось бы!

05.09.2019


в блоге Блоги

новость Новости по теме