Репрессии против крымских татар и украинских активистов в аннексированном Крыму проходят буднично и беспощадно. Александра Ефименко рассказывает об одной судебной неделе в Крыму.

На севастопольца Игоря Мовенко в апреле прошлого года завели уголовное дело за "публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности" (статья 280 УК РФ). "Это был ряд комментариев в ВК-группе "Крым - Украина". Просто переписка участников группы под постом о том, что необходимо сделать в первую очередь, когда полуостров будет возвращен. Вот из этого огромного количества комментариев кто-то вытащил мои", - говорит Мовенко.

7 сентября 2016 года его избил бывший беркутовец Владимир Суходольский за наклейку батальона "Азов" на велосипеде. Игорь получил открытую черепно-мозговую травму, сотрясение мозга, переломы основания черепа, челюсти, закрытый перелом костей носа, контузию глазного яблока. Дело на беркутовца так и не завели, вместо этого оштрафовали Мовенко на 2 тысячи рублей за "распространение нацистской символики", а несколько месяцев спустя задержали его по дороге на работу. "Скрутили, затащили в машину, били и настаивали на том, чтоб я признался в экстремизме. Обещали вывезти в лес, раздеть догола и бросить там".

После изъятия техники Игорь не заходит в социальные сети и практически не пользуется телефоном - опасается прослушки. На вопрос, имеет ли он какое-то отношение к самому батальону и откуда взял наклейки, отвечает, что таким образом демонстрировал свою проукраинскую позицию. "Я не связан ни с одной военной структурой никаким образом. Просто люблю Украину и против той войны, которая была развязана на востоке. А наклейки - очень просто, пошел к своему другу в типографию и распечатал".

В кафе Мовенко, не понижая голоса, рассказывает свою историю: "Сначала я очень боялся общаться с журналистами. Потом понял, что все это бесполезно, приговор все равно будет и он будет обвинительным, нет смысла молчать или скрывать". Заседание, назначенное на 15 января, переносят на 31-е число по причине неявки представителей прокуратуры.

Повторный приговор крымскому фермеру Владимиру Балуху идентичен первому. 3 года 7 месяцев колонии-поселения, и еще штраф в размере 10 тысяч рублей. Первый раз приговор был отменен, дело направили на новое рассмотрение. Балуха судили за незаконный оборот боеприпасов (часть 1 статьи 222) и взрывчатки (часть 1 статьи 222.1). Патроны, гильзы и тротиловые шашки были найдены на чердаке в доме, где он фактически не проживал (на момент "находки" Балух жил в доме своей матери Натальи). Следствию так и не удалось установить, как, когда, у кого и при каких обстоятельствах боеприпасы были приобретены. Отпечатков, указывающих, что Владимир имеет к ним какое-то отношение, также не обнаружилось. Адвокаты Владимира и правозащитники не раз подчеркивали, что дело политическое - фермера на самом деле судят за проукраинскую позицию.

К зданию Раздольненского райсуда Балуха привозят в автозаке, там уже ждут активисты. Есть несколько минут, перед тем как его заведут в зал.

- Да ребята, все нормально. Не на смерть же ведут, я надеюсь. Мы все равно победим, все будет Майдан.

Перед заседанием активистка украинского культурного центра Алена Попова успевает отдать ему вышивку с гербом Украины. Все время, пока ему зачитывают приговор, Балух усмехается. Кусочек ткани остается в руках и после того, как на него надевают наручники.

- Подсудимый Балух, вам понятен приговор и срок его обжалования?

- Мне понятно только то, что это действо ничего общего с правосудием не имеет в лучших традициях НКВД, Ежова и Берии 37 года... Мне вас жалко, господа, мне вас просто жалко: ничтожные люди, исполняющие преступные приказы.

"Взять под стражу в зале суда. Приставы, исполняйте", - командует судья Елена Тедеева после заключительного слова и удаляется. Приставы всех слушателей выгоняют из зала. Дата апелляции по делу Владимира Балуха пока не известна.

После приговора Владимиру Балуху

В Крыму сейчас идет сразу несколько процессов по делам "Хизб ут-тахрир". Жена одного из фигурантов, Узаира Абдуллаева, 8 декабря пришла в суд, чтоб встретиться с адвокатом. По словам Феры Абдуллаевой, она стояла на лестничной клетке второго этажа, когда к ней подошел пристав и попросил спуститься на этаж ниже. "Я отказалась, тогда он составил на меня протокол. Мотивируя это тем, что я кричала, ругалась и мешала ходу заседаний. Но я никакой порядок не нарушала". Сейчас Феру судят за "неисполнение распоряжения судьи или судебного пристава по обеспечению установленного порядка деятельности судов" (часть 2 статьи 17.3 КоАП РФ).

Перед началом заседания коридор битком набит слушателями, в основном женщинами. С момента аннексии поддержка во время судов и обысков стала привычным делом. "Все заседания по делам "Хизб ут-тахрир" проходят в закрытом режиме - абсолютно безосновательно. Жены не допускаются не только в зал суда, но порой и в само здание. Для них заседания - единственная возможность увидеть супруга. Для всех это очень болезненный вопрос, поэтому сегодня здесь столько людей", - объясняет активистка "Крымской солидарности" Лутфие Зудиева.

На слушании судебный пристав Сергей Березко, который и составил протокол на Абдуллаеву, утверждает, что она не первый раз "ведет себя вызывающе": "Ваша честь, вот каждый раз так. Они приходят по 50 человек в суд, а потом начинаются угрозы приставам: "Мы тебя на улице встретим". Что это вообще за разговоры?"

Адвокат Лиля Гемеджи усматривает в словах пристава дискриминацию по религиозному и национальному признаку: "Это было однозначно нарушение закона. Моя доверительница имела право находиться в здании суда до его закрытия. Но мы не рассчитываем на справедливый приговор". Следующее заседание по делу "нарушительницы порядка" состоится 6 февраля.

После суда над Ферой Абдуллаевой

Утром, без четверти семь, в доме Герая Куламетова началось "обследование жилища", потом его забрали в Кировское отделение полиции. Через несколько часов стало известно, что "суд" состоится в тот же день. У здания МВД постепенно собиралось все больше и больше людей. Четверг в Крыму - самый неспокойный день недели. По четвергам чаще всего проходят обыски и задержания крымских татар. "Возможно, сегодняшнее дело приурочено к очередному "чистому четвергу", а возможно, к 18-му числу. История повторяется в числах и днях недели. Точнее, ее повторяют представители действующей власти на полуострове", - говорит Руслан Белялов, активист "Крымской солидарности". В ночь на четверг, 18 мая 1944 года, началась депортация крымскотатарского народа.

Старшая сестра задержанного Риана вспоминает подробности утреннего происшествия: "Ни свет ни заря услышали грохот - они стучали по всем окнам. Залетели, забрали у всех телефоны, испугали детей. В общем, отработанный сценарий. Мы ждем обвинительного приговора, естественно. Надеюсь, братишка отделается штрафом". Герай уже был оштрафован 18 декабря на 10 тысяч рублей за одиночный пикет.

Риана

Выяснилось, что в этот раз Куламетову инкриминировали "производство и распространение экстремистских материалов" (статья 20.29 КоАП РФ). Около 11 часов родственники и знакомые простояли на улице в ожидании решения. Рассчитывали на штраф, сразу начали собирать деньги. "Подайте бедному судье на пропитание" - слышится из толпы, потом смех и звон монет. Коробка заполняется на глазах.

Занервничали, когда дежурный сказал, что Герая нет ни в здании МВД, ни в здании суда. Многие вспомнили прошлогоднюю ситуацию с Ренатом Параламовым и готовы были приступить к срочным поискам. Через какое-то время Куламетов нашелся - все это время он был в здании полиции. "Они специально это делают, чтобы люди разошлись, но видите, людей стало еще больше", - говорит правозащитник Мустафа Сейдалиев.

Постановление оглашают уже под вечер: 10 суток за публикацию видео в 2012 году и за фотографию скрещенных черного и белого флагов (символика "Хизб ут-тахрир").

Мать Герая Куламетова

Все заседания крымских "судов", о которых я здесь пишу, имели статус открытых, но попасть удалось лишь на два из них.

"Судья Крылло Павел Валерьевич не допускает на свои заседания никого, тем более не пустит журналистов. У меня жена недавно хотела ко мне на заседание прийти - не разрешили", - сказал мне Игорь Мовенко.

На заседании по делу Владимира Балуха секретарь предупреждает, что фотографировать можно только до и после оглашения приговора. Но, как только судья закончила чтение, приставы вытесняют всех из зала. Прошу дать мне возможность сделать несколько кадров - бесполезно.

На суде над Ферой Абдуллаевой приходится писать ходатайство на съемку. Мировая судья Галина Цыганова удовлетворяет прошение частично: снимать можно, но только оглашение постановления.

На вопрос, допускается ли пресса в зал суда по делу Гирая Куламетова, омоновцы вообще ничего не отвечали, а просто резко захлопывали металлическую калитку перед носом. Кажется, на полуострове вообще не слышали об открытости и гласности судопроизводства. А привлекаемые заранее знают, что решения будут обвинительными, сколько бы доказательств собственной правоты они ни представили.

Фото автора