Кажется, это вторая молодость. Все чаще, опаздывая или просто стремясь куда-нибудь, перехожу улицу на красный свет. Все больше, читая Лимонова, соглашаюсь с ним. Его слова и дела, отчаянная ругань и отчаянные призывы находят отклик в душе, уставшей от либеральных убеждений. Видимо, это диагноз: то ли самому себе, то ли эпохе. Какой-то экстремизм на сердце, даже в хорошую погоду.

Вот и вчерашний текст Эдуарда Вениаминовича, посвященный проблеме объединения демократических сил с силами национал-большевистскими и коммунистическими, особого отторжения не вызвал. Так, легкое смущение. Я только представил себе эту партию, за которую проголосую на парламентских выборах: Каспаров, Зюганов, Хакамада, Макашов, Рыжков, Лимонов, Явлинский, Шендерович, Сталин, Берия, Гулаг... А что? Только так, объединенными усилиями, еще и можно сковырнуть Путина или его наследника в 2008 году. Со своим кандидатом во главе – М.М. Касьяновым, если тот, как выразился писатель, "согласен осмелиться".

Размышляя на заданную тему всерьез, надо осмелиться согласиться с Лимоновым по целому ряду позиций. Да, демократы даже объединившись, безнадежно проигрывают Кремлю. Да, нужен объединенный кандидат от оппозиции. Да, следует свести к минимуму возможность мухлежа в вешняковском ведомстве. Да, в политике принципиальность порой граничит с предательством. Да, смерть.

Разногласия с Лимоновым, по совести говоря, могут быть лишь эстетические – как у писателя Синявского с советской властью. Вот пишет он о безобидных, почти ручных нацистах, маршировавших 4 ноября в Москве в честь победы над Квасьневским, – и тон его презрительно-миролюбив, почти нежен: ну фашисты, ну скины, а кто видел их когда-нибудь в деле или под судом? Да видели, к сожалению. Как же так: а лысые твари, убивающие или калечащие иностранцев? А зарезанная таджикская девочка? А этнолог Николай Гиренко, убитый в своем доме? А те православные секьюрити, расстрелявшие Галину Старовойтову? Я уж не говорю, что в своих газетках, плакатах и речах все эти геноссен увлеченно и ежеминутно глумятся над Основным Законом РФ.

Проблема не в том, что определенный процент граждан в любой стране исповедует людоедскую идеологию. Проблема в том, что в любой нормальной стране их за это судят. Может, Эдуард Вениаминович и прав: их выдрессировали в Кремле (скорее в ФСБ, хотя это теперь филиал), чтобы напугать народ и предъявить Путина в качестве антифашиста. Только это не оперетта, как он полагает. Скорее садистская хроника, составленная из милицейских сводок. Совсем другой жанр.

Но это в сторону: с "Памятью" или, как его, Ивановым-Сухаревским Лимонов объединяться не просит. Только с КПРФ, нацболами и прочими левыми, у которых при нынешней власти обнаружились те же трудности, что и у демократов: их не пускают в политику или гонят из нее. Чувство отвращения к режиму в целом и лично к подполковнику должно объединить и правых, и не правых, если они собираются заниматься делом, а не служить нравственным укором власти. Победим чекистов – а дальше разберемся, кто за кем стоит. В этом основной пафос, смысл и цель лимоновской статьи.

В либеральной прессе, насколько могу судить, на сей счет имеется вполне определенное мнение. Кратко формулируя, пересказать его можно так: объединяться с леваками нельзя, такой союз – позор для демократов. Лучше проиграть в одиночестве, чем победить с Лимоновым и Зюгановым.

Кто прав? Повторюсь, новейшие тезисы Эдуарда Вениаминовича вызывают у меня сочувствие, хотя понятен в целом и демократический тренд. Однако проигрывать за шесть лет как-то надоело, поэтому мысль работает в ином направлении: объединяться можно, но только условившись о правилах игры. О том, для чего и под какими знаменами политики, которых мы выбираем, должны идти в парламент в 2007 году и в Кремль год спустя.

Тут хочется говорить о вещах очевидных. Режим Путина, если слова в русском языке еще имеют какой-то смысл, - национал-большевистский. Разгром оппозиции, цензура в большинстве СМИ, политзеки, завербованная шпана, организованная для избиения оппозиционеров, – все это драгоценные черты однопартийного тоталитарного режима, который путинское политбюро воспроизводит изо всех сил. Если бы к власти вместо Путина пришла КПРФ, было бы то же самое, разве что чекисты знали бы свое место, как при Леониде Ильиче обслуживая партийных функционеров. Поэтому когда Геннадий Андреевич тягучим своим голосом поносит власть, не пускающую его в телеэфир, он должен ощущать с ней кровное родство. Когда Эдуард Вениаминович мается по тюрьмам или безуспешно пытается вызволить из них несчастных своих ребят, он должен помнить: великая эпоха опять с нами, пусть и в пародийном величии и обличье.

А если так, то политическими банкротами по справедливости обязаны себя признать наши так называемые левые, а не демократы. Сажать, гноить, убивать и душить – это в традициях большевизма, либералы тут ни при чем. Мы просто проиграли. А вы победили, но в другом составе, без вас.

Похоже на то, что сам Эдуард Лимонов это понимает и вообще в последние годы меняется на глазах. Для него вчерашнего тот же невнятный Касьянов – предатель и агент МВФ, а нынешний вождь НБП готов проголосовать за него и агитировать. С таким Лимоновым, пожалуй, можно объединяться, хотя к нашим жалким процентам его нацболы прибавят немного.

С коммунистами дела обстоят посложней. Идеология у них прежняя, неизменная, твердая, как шанкр, а роль дозволенной оппозиции они освоили еще в ельцинские времена: ни за что не отвечать и бубнить об украденном народном счастье.

К тому же из опыта Лимонова, описанного в его политической биографии, следует, что договориться с Зюгановым не легче, чем с Явлинским. Понимая это, испытываешь особенную симпатию к Эдуарду Вениаминовичу. Род экстремистской солидарности, возникающей при осознании того, до чего ж все хреново, если даже вместе с Лимоновым буквально некуда идти.

Вторая молодость, я и говорю. Первая кончилась при Брежневе.

См. также: Евгений Ихлов - У правозащитника не должно быть полицейской логики