Вслед за исчезновением демократических институтов и процедур в России исчезает и независимый избиратель. Печальный, но абсолютно естественный процесс: когда нечего выбирать, нет и избирателя. Начало формирования в стране "двухпартийной" системы при участии двух партий власти – "Единой России" и Партии жизни с примкнувшими к ним другими околопартийными и квазипартийными образованиями, окончательно связывает руки избирателю.

Осмысленно голосовать больше не за кого, что, кстати, повышает шансы ЛДПР, ориентация на которую суть смесь протестных настроений и пофигизма. В ту же антивыборную копилку кладутся отмена голосования против всех, гипертрофированная роль досрочного голосования и иные нехитрые приемы, лишающие процесс выборов вообще какого-либо содержания.

Нельзя же в самом деле всерьез говорить, что партии, возглавляемые спикерами двух палат российского парламента, чем-то отличаются друг от друга - хотя бы так, как различаются в Америке партии "слона" и "осла". У нас за такие клички еще и ответить можно...

Они даже не правые и не левые, а пустотелые. Это партии без идеологии: "суверенная демократия" идеологией быть не может, потому что термин создан искусственно, а "жизнь есть форма существования белковых тел" - простите за вульгарный марксизм. Это партии без лидеров: номенклатурные назначенцы не могут обладать харизмой, хотя, конечно, при нынешнем уровне развития электоральных технологий накачать политическим "силиконом" можно любую безнадежную фигуру. Это, строго говоря, вообще не партии, а, используя термины еще 15-летней давности, два сектора внутри отдела оргпартработы ЦК КПСС.

Словом, голосовать не за кого и не за что. Если поставить в один ряд Грызлова, Бабакова, Володина, Зотова, Миронова, избиратель едва ли отличит одного от другого - за вычетом разве что спикера Госдумы, да и то потому, что его ежедневно показывают на голубом экране, как рекламу какого-нибудь кетчупа.

В результате избиратель, который относит себя к среднему классу, не может идентифицировать себя ни с одной идеологической партией. Российский "мидл" и так-то склонен к конформистскому электоральному поведению, а когда выбор у него отсутствует: значит, голосуем за "ЕдРо" или "Жизнь".

По логике демиургов современного политического процесса "Единая Россия" призвана создать некий эрзац-либерализм, "очищенный" от демократических ценностей, а Партия жизни с "Родиной" - породить эрзац-национал-социализм. Но, вероятнее всего, либо этой разницы между партиями власти не будет вовсе, либо ее не уловит избиратель. Что окончательно убьет в нем способность и желание разбираться в политике, в себе, в своем мировоззрении.

А избиратель, лишенный способности сформировать собственное мнение, сформулировать собственную позицию, осмысленно проголосовать не по указанию свыше, а рационально или хотя бы эмоционально – это уже зависимый, манипулируемый, контролируемый избиратель. Такая же фикция, как никем формально не отмененные демократические институты и процедуры.

О деградации избирателя свидетельствует социология. Если посмотреть хотя бы на последний опрос Фонда "Общественное мнение", получается, что в целом больше половины потенциальных избирателей либо не пойдут голосовать (22%), либо сильно затрудняются с выбором (30%). Еще двум процентам не хватает какой-нибудь другой партии, которой нет в привычном списке. Но другого электорального "глобуса" в России нет, и потому российская избирательная система обречена на политическую апатию, перемешанную с голосованием за тех, на кого укажет власть.

Отсюда и 26% "Единой России". Партия жизни в социологическим смысле пока не существует, зато присовокупление 2% "Родины" к 2% Партии пенсионеров теоретически может дать шанс левонационалистическим избирателям. Только лучше от этого не будет. Как поведет себя верховная власть со своими "приводными ремнями", еще толком не известно, хотя вроде бы действительно формируется квазидвухпартийная система. Недавно один умный человек заметил: присоединяя промышленную партию к "Единой России", забыли, с чего все начиналось в 1930-е – с процесса Промпартии. Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.