Председатель правительства Михаил Мишустин строго указал главам регионов на недопустимость закрытия административных границ. Премьер-министру возразил руководитель Чечни Рамзан Кадыров, сообщивший, что допуск в ЧР разрешен лишь тем, кто там прописан. Налицо конфликт второго лица в государстве с местным национальным лидером.

Выступление Мишустина на свой лад и замечательно, и загадочно. С одной стороны, он не скрывает раздражения, отмечая, что на прошлой неделе были выявлены случаи, когда руководство регионов не пропускало к себе граждан РФ. С другой, отмечает, что "за выходные ситуация исправилась". Спрашивается, чем недоволен премьер-министр?

На свой лад замечателен и загадочен ответ чеченского верховного правителя. С одной стороны, он устраивает выволочку Мишустину, предписывая тому получше выбирать себе помощников. Иначе не объяснить фразы типа "его вводят в заблуждение, дают неправильную информацию". С другой - у них, получается, нет предмета для дискуссии, у Рамзана Ахматовича с Михаилом Владимировичем. Поскольку "мы никогда не говорили о закрытии границ и не закрывали их", рапортует Кадыров. Возникает вопрос: о чем же они спорят?

А спорят они о том, дозволено ли в принципе Мишустину в таком тоне разговаривать с Грозным. Даже не упоминая Чечню, но намекая, что есть, мол, отдельные главы регионов, которые "путают региональные полномочия с федеральными". При том что лично Владимир Владимирович вроде бы сказал, что в борьбе с коронавирусом губернаторы и прочие султаны могут взять себе столько суверенитета, сколько захотят. Потому, ссылаясь на трагические обстоятельства и как бы противореча себе, но подчиняясь приказу Путина, Кадыров пишет Мишустину: "Конечно, мы не будем впускать лиц без прописки в ЧР". И это "конечно" звучит очень громко. На басах.

Разумеется, тут можно вспомнить, что в подобном тоне глава чеченской администрации беседует со всеми, кто не Путин. Однако раньше, когда он полемизировал с разными высокопоставленными российскими чиновниками, несменяемый наш гарант зримо присутствовал в живой политической природе. Сегодня, при полуспящем самоизолировавшемся Путине, в той пустоте, которая образовалась на кремлевском троне и возле него, речи Кадырова обретают особый вес и гулкость. Он искренне не понимает, какой такой Мишустин смеет ему указывать, кого пускать в Чечню. Он непритворно возмущен.

Ситуация даже серьезней, чем может показаться на первый взгляд. Одно дело, когда, допустим, сенатор Клишас, состоящий в альянсе с силовиками, пытается осаживать много о себе возомнившего Собянина. Это бои местного московского значения, хотя исход их важен, если предположить, что полуспящий уснет навеки. Однако внутриэлитная схватка в столице едва ли грозит целой стране большими потрясениями. В худшем случае повторится октябрь 1993 года, событие безусловно драматическое, но кратковременное. Событие, которое не распространится на всю Россию.

Жестокие разборки, которые в случае чего способен навязать центру по итогам отчаянного противоборства с пандемией, массовых банкротств и тотального обнищания не один лишь Кадыров, чреваты последствиями весьма драматичными. Вплоть до развала страны и гражданских войн в ее регионах. И если сегодня, при Путине, удалившемся на карантин, чеченский лидер столь сурово дискутирует с председателем кабинета, то что же будет завтра?

Цена этих прений о границах республик и границах власти может оказаться непомерной для миллионов людей.

А самое печальное заключается в том, что происходящее ныне в отношениях между малоопытным премьером и вспыльчивым региональным администратором вполне закономерно. Нечто такое, вероятно, и должно происходить в стране, называемой федерацией, в которой долго и последовательно изничтожался всяческий федерализм. Где всякий вождь назначался из столицы на основе личной преданности и закалялся в боях с местным населением, которое приводил на верность московскому, к примеру, царю. Все это быстро деградирует под воздействием обстоятельств неодолимых, когда пружина разжимается и ликвидированная было федерация вдруг осознает себя настолько федеративной, что рушится в одночасье. Так погибал Союз нерушимый республик свободных, где местные первые секретари внезапно обнаруживали в себе талант и потребность править единолично.

Кадыров, у которого давние, буквально с детских лет, счеты с Россией, один из первых в этом мятежном ряду. Оттого он так озлоблен, вынужденный пререкаться с человеком, которого ни в грош не ставит. Оттого и не подчиняется, даже не считая необходимым как-то сглаживать углы и искать взаимопонимание. Коронавирус обнажает все неразрешимые проблемы, скопившиеся за десятилетия существования путинской России, и буквально пожирает страну, но врачи здесь не помогут. Медицина бессильна, если людям, стоящим у власти, не хочется выздоравливать и взаимная ненависть, взаимное недоверие, взаимный обман является основным содержанием политической жизни в больной стране.