Дословно

Игорь Сечин

У нас политическая стабильность, причем одна из самых высоких в мире, я думаю.

- Мубарак, наверное, то же самое говорил.

- Не знаю, не слышал этого. Если вы об этом хотите поговорить, я бы подготовился.

- Я просто так.

- Нет-нет, не просто так вы это сказали. В таком случае надо пристальнее изучить происшедшее в Египте. Посмотреть, что делали в Египте, скажем, высокопоставленные руководители Google, какие там были манипуляции с энергией народа.

Вернемся в Россию. У нас политическая стабильность. У нас практически произошла замена всей старой советской инфраструктуры... Знаете, в СМИ часто упоминают г-на Браудера (Уильям Браудер, управляющий директор Hermitage Capital Management. - Ред.), в связи с этим именем можно обсуждать все, но только не экономический результат от его работы. Я думаю, с точки зрения получения прибыли от сотрудничества с российскими активами он счастливый человек. Эффективность просто высочайшая! Тысячи процентов на вложенный капитал!

- Но потом ему закрыли въезд [в Россию], а его бедный юрист умер в сизо.

- Любая человеческая смерть - это трагедия. В подобных случаях всегда нужно действовать по закону. По факту смерти было возбуждено уголовное дело, ведется следствие, и я уверен, что суд во всем разберется.

Что касается Браудера, я, честно говоря, не в курсе, какие у него проблемы с визой. Я допускаю, что есть какие-то другие причины для запрета на его въезд, но точно не экономика. И точно не его экономические интересы.

Мне лично Браудер глубоко симпатичен. Он адаптирован к России, женат на русской женщине. И конечно, понятно его стремление приезжать в Россию.

...Что, у Браудера что-то отняли? Ничего не отняли. Даже в мыслях не было. Он купил — и славно. Получает дивиденды, зарабатывает. Что инвестору важно? Чтобы были ясные правила игры. Они есть. Никто не может сказать, что они меняются неожиданно: было одно — и вдруг стало другое.

- Но Браудер как раз именно это и утверждает.

- Мне это сложно прокомментировать. Я считаю, что у него все хорошо. А что там произошло конкретно, надо изучать.

- А дело ЮКОСа?

- Мне кажется, нам надо спокойно отделить реальные факты от политики и слухов — и тогда все предстанет в истинном свете. Налоговые претензии предъявлялись не только к ЮКОСу, но и к другим компаниям, насколько мне известно. Одни компании урегулировали свои налоговые споры путем соответствующих выплат в бюджет, а другие предпочли судебные решения. И я напомню, что все решения налоговых органов были закреплены в судах. Не производилось никаких экспроприаций! Более того, даже банкротство ЮКОСа было инициировано группой иностранных инвесторов, которую возглавлял "Сосьете женераль", французский банк.

Я считаю, что подход был ко всем равный. Кто-то выбрал для себя путь компенсаций в бюджет, а кто-то — путь судебных процедур. Каждый сделал свой выбор и работал так, как считал необходимым. Но только не надо при этом нарушать закон: ни по налогам, ни тем более по уголовщине.

Напомню, что шлейфом за ЮКОСом тянутся не просто нарушения, но тягчайшие уголовные преступления — убийства, истязания, шантаж. Эти дела расследованы, доказаны мотивы убийств, предъявлены орудия преступлений. Виновные изобличены и наказаны по суду. Например, получил пожизненное заключение глава отдела внутренней экономической безопасности ЮКОСа Пичугин, у которого руки по локоть в крови.

...И что, руководство ЮКОСа не имеет отношения к тому, что организовывала его служба безопасности? А вы нас упрекаете, что визу Браудеру не дали...

С беззаконием и преступностью необходимо бороться, где бы они ни совершались и какой бы характер ни носили. У людей, идущих на преступление, другая психология. За одним преступлением у них следует другое преступление и параллельно готовится третье.

Wall Street Journal // "Ведомости", 22.02.2011