Не знаю, почему я вдруг про это. Видимо потому, что на днях я стал участником яростного спора про нормативность-ненормативность современного русского языка. Понятно, что спорящие разделились на зануд-пуристов и сторонников "живой" речи. Первые утверждали, что если не стоять на страже твердых лексических норм и грамматических правил, то легко можно докатиться до варварства, свинства и полного взаимного непонимания. Вторые склонялись к тому, что химически чистая речь мало того, что не полезна для душевного и интеллектуального здоровья общества, но ее и вообще не существует в природе. И что говорить слишком правильно все равно что пытаться утолить жажду дистиллированной водой. Спор, согласитесь, не новый.

С особым почему-то ожесточением пуристы набросились на неграмотное слово "командировочный", которое, увы, употребляют более или менее все, в то время как правильно говорить и писать "командированный".

Это чистая правда, и спорить с этим бессмысленно. "Командированный" - действительно верно. А "командировочный" - нет. Ну и что с того? Что такое "командированный"? Ничего. Кто он такой? Никто - какой-то бесплотный дух, лишенный человеческих черт, кем-то для чего-то направленный куда-то в командировку. Ну и что? Кому он интересен?

То ли дело Командировочный - трагикомическая фигура, бравый герой советского фольклора, травестийный наследник всех воинов, купцов и мореходов седой древности, неиссякаемый источник вдохновения. Зря, что ли, чуть не половина советских анекдотов начиналась со слов "приезжает муж из командировки"? Возвратясь из дальних странствий, из "командировочного" он вновь превращался в мужа. А пока он был доблестным командировочным, выбивая стройматериалы, добиваясь увеличения субсидий, намыливая кому надо шею или под намыливание подставляя свою собственную, добывая боевые трофеи в виде двух батонов финской салями, рулона линолеума или аленького цветочка, под его супружеской кроватью завелось черт знает что. Вернее - кто. Скорее всего - тоже командировочный, но прибывший из тех мест, где вершил свои подвиги наш герой. Всяко ведь может статься. Смешно. Смешно и трагично, как сама жизнь.

Командировочные типологически делились на тех, кто в Москву, и тех, кто из Москвы. У того, который в Москву, глаза были направлены в разные стороны. Один глаз был устремлен в сторону ГУМа, другой же стремительно вращался в поисках необременительного и, главное, скорого знакомства. Приготовляясь к нехитрым приключениям, он поминутно озирался пугливо по сторонам - призрачное око супруги преследовало его по пятам.

Мне почему-то ярко запомнились двое таких, в двубортных костюмах и с портфелями, сидевших однажды за одним со мною столом ресторана "Ереван", который располагался в Столешниковом переулке и который давным-давно сметен одним из реконструктивных ураганов, пронесшихся над нашей многострадальной столицей.

Их гастрономические вожделения плотно переплетались с эротическими даже на речевом уровне. Вникая в меню, один из них спрашивал другого, в это самое время зыркавшего в сторону дерганых неулыбчивых официанток: "Ты, Игорек, каких предпочитаешь, брюнеточек или рыженьких?" До меня не сразу доперло, что таким метафорическим образом вопрошающий обозначал соответственно черную и красную икру. Вопрос, впрочем, оказался риторическим, ибо командировочные потребовали и брюнеточек, и рыженьких, не говоря уже о сорокоградусной "блондиночке", после чего завели свой командировочный разговор про сметы и бюджеты, про главки и непутевого Нечипоренко, который "совершенно не соответствует занимаемой должности", про "день приезда и день отъезда", каковые в системе специфической "командировочной" хронологии считались одним и тем же днем, и о всяком прочем.

Их беседа казалась бы вовсе вязкой и бесформенной, если не была бы она ритмически организована посредством всего лишь одного, но весьма выразительного рефрена. Как только в круге их зрения образовывалась неважно каких достоинств женская фигура, один из них, резко прервав разговор, коротко кивал головой в сторону фигуры и спрашивал: "А? Игоряш! Как? Стал бы?" И, не дожидаясь ответа, возвращался к сметам и Нечипоренке.

Командировочный, который из Москвы, будучи избалован относительным товарным благополучием, особо не распылялся. Он был сосредоточен преимущественно на алкогольно-эротической тематике.

Вот какую печальную историю поведал мне как-то мой старший товарищ. Историю эту я когда-то уже описал, но рискую повторить - она хорошая.

В общем, однажды он и его друг-сослуживец отправились в командировку в какой-то заснеженный и морозный сибирский город. Поселились в гостинице. Там же, в местном ресторане, решили и поужинать. Там же - практически немедленно - познакомились с двумя местными девушками. Разговорились, пригласили девушек в свой номер "посидеть, поболтать". Девушки особенно не ломались, пообещав, что зайдут через полчасика - почему бы, мол, и нет. В общем, разворачивался типовой командировочный сюжет.

Пока мой друг, человек начитанный, назидательно цитировал поэта Ходасевича относительно того, что "нельзя же силком девчонку тащить на кровать - ей надо сначала стихи почитать, потом угостить вином", его друг вынимал из чемодана и располагал на столе армянский коньяк, конфетки и чего-то еще.

Сели, ждут. Девушки действительно появляются, как обещали, не обманывая, ровно через полчаса. Им предлагается чувствовать себя как дома. Тут-то одна из них прямо с порога и говорит: "Валенки-то сымать - или так оттяпаете?" Сраженные то ли шокирующей прямотой постановки вопроса, то ли очередным свидетельством несметного синонимического богатства родного языка, а скорее всего и тем и другим, друзья так растерялись, что остаток вечера оказался непоправимо скомканным.

К чему я все это? Да ни к чему. К тому лишь, что такие чудесные истории могли приключиться лишь с командировочными, а с командированными - никогда.

А теперь - все. Нынче просторы нашей родины бороздит уже не наш трогательный герой-командировочный, а именно что командированный. Он другой и малопонятный. Он уже не с дынею под мышкой, а с ноутбуком на откидном столике в самолете. Он командирован не для того, чтобы "выбить стройматериалы", а чтобы "порешать вопросы". Глаза его никуда не бегают, походка его тверда, он пьет минералку без газа и жует "орбит" без сахара.

А наш бедолага, наш вечный странник?

Где ты? Куда несешься ты? Дай ответ. В какие дали унес тебя зеленый поезд? На какой верхней полке плацкартного вагона спишь ты счастливым сном? Спи спокойно, милый мой командировочный, и не верь пошлякам-анекдотчикам - твоя верная подруга ждет не дождется твоего возвращения. И никого под твоей кроватью не было и нет - не сомневайся.

А вот с нами тебя уже не будет. Ты навсегда останешься в том навеки покинутом мире, о котором тосковать глупо, а забывать нечестно.