После "Весны, лета, осени…" возникло ощущение, что Ким Ки Дук, как Сэлинджер, спрячется где-нибудь на ферме и посвятит свою жизнь возделыванию риса и сои, решив, что все, что мог сказать - уже сказал.

Ким стартовал - как и положено независимому режиссеру - с мальчишеского и беспощадного эпатажа. Сначала он анализировал и смаковал жестокость во всех ее проявлениях. Зато потом был "Остров" – болезненно проникновенный фильм о любви и боли, а за ним - философская притча "Весна, лето, осень, зима и снова весна". Она подвела итог всем метаниям режиссера: насилие, любовь, счастье и боль - все это пройдет, и все начнется по новой.

После этого остается либо уходить, либо заниматься самотиражированием… но Ким выкрутился. На этот раз он вообще отошел от эмоций и снял один из самых холодных и бесчувственных фильмов за всю свою карьеру. В "Самаритянке" есть и любовь, и секс, и насилие, но на этот раз все это кажется бессмысленными детскими играми.

Смысла нет ни в чем – человек мучается, собственнически пытается привязать к себе другого человека, ревнует и переживает, спит, с кем попало, убивает или совершает самоубийство… все зря, все это глупая беготня белки в колесе.

Физического насилия в "Самаритянке" на порядок меньше, чем в любом другом его фильме, и от этого еще тяжелее – раньше мы смотрели, как персонажи фильма калечили друг дружку. Теперь это фильм пытается калечить зрителя.

"Самаритянка" - не просто чернуха, основной посыл которой "все плохо" или "нет в жизни смысла". Для Ким Ки Дука, кажется, теперь вообще нет понятий вроде "хорошо-плохо" и "жизнь-смерть".

"Самаритянка" – гимн человеку, мертвому уже с рождения, теплой самовоспроизводящейся кукле, все действия которой - глупая и уродливая агония куска плоти. Даже в физической смерти нет никакого облегчения, потому как убить можно только что-то живое.