Последние дни конкурсных показов в Каннах в очередной раз напомнили, что фестиваль существует не только в европейской зоне, что именно здесь мир узнал о существовании китайского, иранского, независимого американского кино. Финальные аккорды фестиваля - не считая закрывшей его внеконкурсной картины французско-чилийского режиссера Рауля Руиса "Сильные духом", весьма слабого фильма с Летицией Кастой в главной роли - указывали на Восток, в Азию, получившую в последние двадцать лет едва ли не большинство самых престижных каннских наград. Накануне дня закрытия был показан новый фильм СЈхэя Имамуры "Теплая вода под красным мостом". Имамура - один из всего четырех режиссеров (кроме него, это Коппола, Кустурица и Аугуст), удостоенных Золотой Пальмы дважды, причем за картины разнонаправленные и непохожие друг на друга - "Легенду о Нараяме" и "Угря"; самым удивительным в новом фильме престарелого мэтра остается поистине юношеский задор, с которым рассказана абсурдно-сказочная история.

"Теплая вода под красным мостом" начинается как типичный японский социально-психологический фильм о человеке, потерявшемся в современном обществе. Главный герой, роль которого исполнил в высшей степени харизматичный актер Кодзи Якусе, известный по тому же "Угрю", теряет работу, а жена с ребенком собираются его покинуть. Тогда, неожиданно воспользовавшись давним советом странного приятеля, токийского бомжа-книгочея по прозвищу Философ, герой отправляется в маленький городок вдали от столицы. Там, если верить Философу, в старом доме у красного моста запрятано сокровище. Однако никакого сокровища на самом деле, разумеется, не существует: зато в доме живет необычная женщина, которая немедленно соблазняет главного героя. Тот с удивлением понимает, что женщина и есть сокровище, поскольку обладает удивительным даром: во время оргазма из нее фонтанами хлещет вода. Обычная теплая вода, притом дистиллированная, и стоит этой воде пролиться в реку, как там появляется рыба. Так разворачивается эта в высшей степени странная, по-восточному остроумная история любви, ревности, сомнений и снова любви.

Вполне очевидно, что подобный сюжет встречается не впервые: условная любовь между Мужчиной и Женщиной была проанализирована Кобо Абэ еще в "Женщине в песках" (книге и фильме), а символичный мир городка, от бабки-предсказательницы до марафонского бегуна из Африки, напоминает десятки европейских фильмов (например, "Северян" Алекса ван Ванмердама). Ясны и основные толкования ключевого образа фильма - от стыдной стороны секса через "отходящие воды" (во время съемок, кстати, актриса была беременна) до воды как символа женского начала вообще. Однако фильм Имамуры хорош не поэтому, а потому что вслед за картиной другого героя Канн этого года, Дэвида Линча, утверждает бессмысленную, иррациональную сторону бытия, которая неожиданным образом разрешает "реальные" проблемы. Это не эскапизм, не желание спрятаться за сказкой, а сознательный манифест свободы от законов физики и социологии. Свободы, которая и есть синоним искусства.

"Теплая вода под красным мостом", вызвавшая почти восторженную реакцию критиков, оказалась единственным козырем восточного кино на Каннском фестивале этого года, несмотря на огромное количество азиатских картин в конкурсе и вне оного. Другие два японских фильма в конкурсе - опять же социальная "Дистанция" Хирокадзу Коре-Эды о последствиях деятельности тоталитарной секты год спустя после ее распада и философичная "Пустынная луна" Синдзи Аоямы о семейном кризисе - были встречены весьма сдержанно, если не сказать хуже. Не вызвали восторгов и два конкурсных тайваньских фильма, поставленных заслуженными фестивальными героями Цай Мин-ляном ("А там, у вас, который час?") и Хоу Сяо-сэнем ("Мамбо Миллениум"); по общему признанию, их новые работы заметно уступают предыдущим и не говорят ничего нового.

Гораздо более живыми, чем эти две медитации о современной восточной молодежи, потерянной между Азией, Европой и Америкой, зрителям показались две внеконкурсные восточные картины. "Авалон" японца Мамору Оcи, снятый полностью в Польше с польскими актерами, являет собой арт-хауcный вариант "Матрицы": снятая в цветах триеровской "Стихии преступления" фантастическая картина рассказывает о мегакомпьютерной игре, в которой участвует главная героиня, перескакивающая с одного уровня на другой. Одним из высших уровней (предпоследним) оказывается знакомая нам реальность, для персонажей фильма не менее фантастическая. Второй фильм - короткометражка Вонга Кар-Вая "Любовное настроение-2001", восьмиминутная вариация на тему почти одноименного фильма, в которой те же актеры и персонажи "играют" сцену в закусочной. Еда - любимая тема Вонга - обозначает положительный полюс в виртуальном противостоянии образному ряду серьезных "проблемных" картин.

Два самых неожиданных фильма фестиваля - "Телец" Александра Сокурова и "Офицерская палата" Франсуа Дюпейрона. Фильма Сокурова ждали с нетерпением после скандала 1999 года. Тогда "Молох" был оплеван критикой, но обласкан жюри во главе с Дэвидом Кроненбергом, давшим фильму приз за сценарий. Сейчас "Телец" того же режиссера по сценарию того же автора (Юрия Арабова) и с тем же актером (Леонидом Мозговым) в главной роли вызвал резкое отторжение у критиков. Любопытно было, с одной стороны, то, как внимательно и напряженно смотрели привыкшие к динамичному европейскому и американскому кино зрители тягучую и философичную картину Сокурова, а с другой - то, как трактовки фильма не выходили за рамки политических пристрастий. В результате "Телец" был принят примерно так же, как на родине: и правые, и левые против фильма, причем у тех и других есть свои причины. Впрочем, с неохотой и неудовольствием каннская публика признает в Сокурове большого художника.

Иная ситуация сложилась в случае с "Офицерской палатой" молодого и малоизвестного Франсуа Дюпейрона: фильм о Первой мировой войне оказался отнюдь не очередной костюмной сагой во французском духе, а развернутым психологическим этюдом, развивающим темы "Человека, который смеется". Герой фильма, молодой офицер-сапер Адриен, в первый день войны получает тяжелые ранения в голову и лицо и затем проводит пять лет в особой палате военного госпиталя, где и разворачивается драма осознания себя и своего уродства через окружающий мир, лишенный зеркал. Простота и универсальность рассказанной истории, помноженная на незаурядное мастерство оператора-виртуоза Тецуо Нагаты, принесли фильму бурные аплодисменты: первый случай в этом году, когда ожидания были обмануты не в худшую сторону.

Канны-2001: призеры - справка Граней.Ру
Корейское кино (досье Граней.Ру)
Вонг Кар-Вай (досье Граней.Ру)