В Германии закончился первый большой кинофестиваль года - Берлинский, 56-й по счету. К радости одних и удивлению других, "Золотой медведь" достался скромнейшему дебютному фильму Ясмилы Жбанич "Грбавица", представлявшему в конкурсе Боснию-Герцеговину. В остальном сюрпризов при распределении призов не было. По преимуществу они достались датчанам, иранцам и англичанам - трем самым модным кинематографическим нациям наших дней, - а также немецким актерам, наградив которых, жюри уважило хозяев фестиваля.

Судейскую комиссию возглавляла Шарлотта Рэмплинг - не только великолепная актриса, но и умный политик. Она сделала разумную ставку на поиск новых имен (среди лауреатов трое молодых дебютантов, все женщины) и демонстративно проигнорировала американское кино. Меж тем Голливуд выступил на удивление сильной командой, состоящей из двух престарелых ветеранов. Каждому по 80 лет. Один, Роберт Олтман, показал "The Prairie Home Companion" (эта труднопереводимая идиома - название радиопередачи о музыке кантри, которой посвящен фильм), живое и философичное шоу с участием Вуди Харрельсона, Мерил Стрип, Линси Лохан и прочих корифеев. Все они, кстати, оказались прекрасными певцами. Другой, Сидней Люмет, представил "Признайте меня виновным". Когда-то слава Берлинале начиналась с дебютного фильма Люмета "12 разгневанных мужчин", снятого в том же жанре судебной драмы. Фильм получил в 1957-м "Золотого медведя". Как бы ни был блистателен новый опыт Люмета, в котором неожиданно яркую роль сыграл Вин Дизель, жюри оставило его без награды - хватит с него и старых трофеев. Как и с Олтмана, также однажды озолоченного в Берлине. А скоро, почти на днях, ему еще и "Оскара" дадут за вклад в кинематограф.

Берлин, ясное дело, к "Оскару" ревнует и старается привечать собственных героев, европейцев или азиатов. Но американцы тут желанные гости: кто-то должен привлекать внимание папарацци и зевак на красной ковровой дорожке - не боснийские же режиссеры! Поэтому и фильм "Капоте", выдвинутый на "Оскар" по пяти номинациям, был показан в Берлине без ажиотажа, вне конкурса, ближе к концу фестиваля. И прошел почти незамеченным. А жаль. В реальности, режиссер "Капоте" Беннетт Миллер - подобно Ясмиле Жбанич, бывший документалист и дебютант в игровом кино - куда талантливее, чем нынешняя обладательница берлинского "золота". Дело даже не в умном и оригинальном сценарии, не в потрясающей актерской работе Филипа Сеймура Хоффмана (будет странно, если "Оскара" за актерскую работу дадут не ему) и тонкой режиссуре. Главное в том, что уже в первом фильме Миллеру удалось ухватить главный нерв современного кино.

Большую часть ярких фильмов Берлинале-2006 (не исключая картин Олтмана и Люмета) объединяло одно свойство. Они были или поставлены по мотивам реальных событий, или стилизованы "под документ", или основаны на актуальной геополитической ситуации в мире. Режиссеры игрового кино, делом которых на протяжении долгих лет было выдумывание историй, забыли о вымысле и обратились к фактам. Факты сейчас продаются куда лучше, чем выдумки. Как минимум, на фестивальном рынке.

Герой фильма Беннетта Миллера, разумеется, тоже реальное лицо - выдающийся американский писатель Трумэн Капоте, автор "Завтрака у Тиффани". И история тут рассказана правдивая, хотя фильм - ничуть не биография. Речь о том, как Капоте, будучи модным литератором и в то же время журналистом "Нью-Йоркера", поехал в Канзас для подготовки документального очерка о зверском убийстве фермерской семьи двумя бродягами. Он встретился с двумя обвиняемыми и так увлекся сюжетом, что решил превратить его из журнального очерка в книгу под названием "Хладнокровно" (In Cold Blood; в русском переводе "Обыкновенное убийство"). Таким образом Капоте изобрел жанр "документального романа".

Фильм Миллера - о том, как писатель, подобно вампиру, высасывает соки из приговоренного к смерти, а после публикации заведомого бестселлера забывает о своем подопечном и друге. Забывает и перестает оплачивать адвоката - и в один прекрасный день, ему приходит последнее письмо от героя романа: они встречаются еще раз, за считанные минуты до казни. На этой точке фактически прервалась литературная карьера Трумэна Капоте - хотя умер он еще четверть века спустя, от алкоголизма. Фильм весьма убедительно показывает, почему роман "Хладнокровно" стал последней законченной книгой писателя.

Вот кто, оказывается, виноват в сегодняшнем смешении документального и художественного, открывающем столь широкий простор для манипуляций потребителем. В середине 1960-х книга Капоте сломала барьер между журналистикой и художественной литературой. Сломала и судьбу автора.

Открытость и документальность нынешнего медийного мира таит в себе больше опасностей, чем свобод. Недаром название первого классического "реалити-шоу" было позаимствовано из антиутопического романа Оруэлла. Лучший фильм о жизни подопытного героя "за стеклом", прозрачным лишь с одной стороны (и стекло это - экран телевизора), снял Питер Уир. Героем фильма был тезка Капоте, еще один человек с именем, содержащим намек на правдивость, - некто Трумэн.

Шоу Трумэна продолжается со времен Капоте. Вернемся в Берлин. Приз за лучшую режиссуру достался талантливому Майклу Уинтерботтому за картину "Дорога на Гуантанамо", о судьбе молодых британских мусульман, поехавших в Пакистан на свадьбу, заехавших не вовремя в Афганистан и в конечном счете оказавшихся в американских застенках Гуантанамо. Там их допрашивали спецслужбисты, выяснявшие у глуповатых пацанов, где же прячется Осама бен Ладен (они и имени-то такого раньше не слышали). Фильм Уинтерботтома - сплав реальных интервью участников событий и художественной реконструкции происшедшего. Сильная, убедительная, классная картина, совершенно заслуженно награжденная.

А теперь вопрос: если бы действие происходило в вымышленном государстве, заинтересовал ли бы кого-нибудь этот фильм? Ответ, кажется, очевиден. Уинтерботтом получает уже второй крупный приз (первым был берлинский же "Золотой медведь" три года назад), и опять - за докудраму с непрофессиональными актерами, на политическую тему. А его научно-фантастический "Код 46" был разруган критиками в пух и прах. Нечего, мол, выдумывать всякие пустяки, когда в мире такое творится.

Прекрасный фильм Джафара Панахи "Вне игры" рассказывает о свободолюбивых юных мусульманках, нелегально прорывающихся на футбольный матч. Ему в Берлине дали Гран-При. И вряд ли Панахи - лауреату Канн, Локарно и Венеции - досталось бы хоть что-нибудь, если бы в Иране на самом деле не угнетали женщин и фильм был бы чистой фантазией. Да и главный фильм-лауреат был награжден, в частности, за то, что Ясмина Жбанич сообщила всему миру: есть на земле такое место под названием Грбавица, и там люди тоже живут, страдают и залечивают травмы войны. Не будь на карте никакой Грбавицы, грош бы цена этому фильму на фестивальной бирже.

Ларс фон Триер изобрел город Догвилль и усадьбу Мандерлей, населив их выдуманными персонажами. Канны его не поняли: режиссер, не уезжавший раньше с фестивалей без призов, внезапно выпал из фавора у киноистеблишмента. Ровно во время Берлинале-2006 режиссер объявил, что больше на фестивали он не ездок и премьеру следующего фильма представит у себя на родине, в Копенгагене. Хотите посмотреть - добро пожаловать в Данию. А Канны меж тем обойдутся без Триера. Они ждут "Код да Винчи", который откроет в мае очередной фестиваль на Лазурном берегу.

Многие критики гадали, в чем секрет плоховатого романа Дэна Брауна. Ответ на загадку прост. Достаточно зайти в парижскую церковь Сен-Сюльпис и прочитать вывешенное на стене раздраженное объявление: "Дорогие посетители! Не верьте одному популярному роману. "Линия Розы" была проведена в нашей церкви с чисто научными целями, а буквы P и S на стенах значат не "Приорат Сиона", а "Петр" и "Сульпиций" - святые покровители этого храма..." Народ, оказывается, верит, что все таблоидные сенсации Брауна - чистая правда. Потому и читают, и смотреть будут. Вот она, сила документа.