По вопросу наличия или отсутствия собственно массовых беспорядков в ходе разрешенных массовых мероприятий 06 мая 2012г. в районе Болотной площади я выскажусь отдельно и чуть позже.

Начну же с инкриминируемых непосредственно моему подзащитному Алексею Полиховичу неких якобы насильственных действий в отношении полицейского, т.е. преступления, предусмотренного ст.318 УК Ф. По этому вопросу много и не скажешь, ибо все содержащиеся в фабуле обвинения слова и фразы на этот счет просто-напросто абсолютно голословны и не нашли своего подтверждения в судебном заседании. На видеозаписях ничего подобного не видно, показания немногочисленных свидетелей обвинения и потерпевшего ясности не прибавляют. Причем потерпевший Тарасов, как это установлено в судебном заседании (см. протокол от 05 сентября 2013г.), на предварительном следствии в ходе допроса сообщал, что 06 мая 2012г. в отношении него противоправных действий вообще не совершалось. В суде же Тарасов заявил, что физической боли он 06 мая 2012г. от каких-либо действий митингующих не испытал. Да и сама фабула обвинения смехотворна в части описания т.н. «преступных» деяний Алексея. Описанные действия, даже если бы они и имели место в действительности, чего, я повторюсь, не доказано, являются малозначительными в аспекте общественной опасности и наличия каких-либо серьезных последствий. Напомню, что конкретно Полиховичу инкриминируются:

• применение скрывающей лицо маски;
• попытки освободить задержанных путем отталкивания полицейских руками;
• схватил за руку полицейского Тарасова, причинив ему физическую боль;
• в группе граждан пытался оттеснить металлическими барьерами цепочку полицейских.

И вот якобы за это мой подзащитный уже более года находится в условиях тюремного заключения и ему грозит 5 лет 6 мес. лишения свободы. Очень «адекватная» оценка, ничего не скажешь. Налицо явно не имеющая к праву политика устрашения общества путем применения необоснованных репрессий в отношении первых попавшихся под руку случайных людей.

Теперь же полагаю необходимым остановиться на теме массовых беспорядков в аспекте опровержения их наличия как таковых в районе Болотной площади в г.Москве 6 мая 2012 года. Это опровержение будет осуществлено путем анализа (сопоставления) составляющих признаков преступления, предусмотренного ч.2 ст.212 УК РФ (участие в массовых беспорядках), т.е. объекта, объективной стороны, субъективной стороны и установленных в ходе настоящего судебного заседания обстоятельств событий 6 мая 2012 года.
Итак, массовые беспорядки есть преступление однообъектное и направлено оно против общественной безопасности. Под безопасностью следует понимать состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. К основными объектам безопасности следует относить личность, ее права и свободы (т.е. жизнь, здоровье, честь и достоинство), общество, его материальные и духовные ценности (т.е. собственность, нравственность, общественный порядок), а также государство, его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность. Этим объект инкриминируемого моему подзащитному преступления, предусмотренного ст.212 УК РФ, исчерпывается, а весь остальной надуманный или даже реальный негатив следует расценивать как «притянутый за уши».

Материалы же уголовного дела и установленные в ходе судебного заседания обстоятельства не содержат фактических данных о том, что в ходе событий в районе Болотной площади 6 мая 2102 года общественная безопасность в том ее смысле и содержании, что обозначены выше, каким-то образом подверглась преступным посягательствам. Не произошло какой-либо дезорганизации в деятельности органов государственного управления, а права и свободы личности, общественные порядок и нравственность были ущемлены и пострадали исключительно в результате действий или же бездействия органов власти и их представителей. А имевший там место конфликт (локальные столкновения) между участниками официально разрешенных массовых мероприятий и полицией подлежит оценке совершенно в иной плоскости, о чем будет подробно изложено ниже.

В плане контрастного сравнения хотел бы привести общеизвестные печальные события начала 90-х годов прошлого века в Сумгаите и Фергане, волнения футбольных фанатов в различных городах России уже в начале века нынешнего, которые очевидно и бесспорно сопровождались дезорганизацией деятельности власти, нарушением прав и свобод, посягательством на общественный порядок и нравственность, причем именно со стороны погромщиков. Сумгаит и Фергана какое-то время находились в руках погромщиков, которые убивали, насиловали, громили и разграбляли, органам же правопорядка пришлось вновь устанавливать контроль над населенными пунктами. Известные волнения футбольных фанатов, хотя и не имели таких последствий, но имущество там именно уничтожалось (например, сжигались автомашины), случайные граждане подвергались нападениям. А упреждая возможные упреки стороны обвинения и суда в ссылках на обстоятельства и события, якобы не относимые к предмету доказывания, хотел бы напомнить, что сравнение есть общепризнанный, действенный и надежный в аспекте достоверности результатов метод изучения и познания событий, к чему мы и должны обязательно стремиться в суде.

Далее перейдем к объективной стороне. Согласно положениям ст.212 УК РФ, массовые беспорядки как уголовное преступление должны содержать в себе хотя бы одну из перечисленных ниже составляющих:

1) Насилие;
2) Погромы;
3) Поджоги;
4) Уничтожение имущества;
5) Применение огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств;
6) Оказание вооруженного сопротивления представителям власти.

Из этих шести составляющих Алексею Полиховичу и другим его товарищам по несчастью вменяется участие в якобы массовых беспорядках, якобы сопровождавшихся насилием, поджогами и уничтожением имущества. Остальные вышеуказанные составляющие (погромы, применение оружия и взрывчатки, вооруженное сопротивление властям) в обвинениях по рассматриваемому делу отсутствуют (видимо, искусство натяжек и передергивания у сотрудников Следственного комитета все же не безгранично, да и зачем излишне изгаляться, если того, что «нарисовали», уже достаточно для создания псевдообвинения в массовых беспорядках).

Однако на поверхности лежат незамысловатые истины, подтвержденные в судебном заседании и начисто опровергающие ложные конструкции обвинения.

Поджигать возможно только конкретные могущие гореть объекты имущества, имеющие соответствующую ценность. Поджог – специальный способ уничтожения имущества, выделяемый в силу его повышенной опасности. Исходя из этого, использование фейерверков однозначно не есть поджигание. Разовое бросание зажигательной смеси на дорожное покрытие (которое само по себе не горит) также не есть поджог, ну а поджигание одежды (или пусть даже форменного обмундирования) на человеке как якобы квалифицирующий признак ст.212 УК РФ есть юридический абсурд и околесица, которая, к сожалению, взята на вооружение нашими оппонентами. На самом деле тут нужно разбираться с умыслом и прочими важными деталями таких, безусловно, небезопасных действий, что по настоящему делу не делалось, а сидящим в этом зале на скамье подсудимых, в т.ч. и моему подзащитному Полиховичу и вовсе вся эта «пиромания» не инкриминируется.

Уничтожение имущества предполагает приведение его в полную негодность и ничто иное. Хищение, утрата, повреждение это все не есть уничтожение. Стягивание полицейской амуниции с ее носителя никак не влекут однозначно приведение имущества в негодность. И пусть наши оппоненты, включая псевдопотерпевших юридических лиц докажут обратное. Или в этом суде доказывание отменили? Если что-то списали, то это вовсе не значит, что имущество было именно уничтожено. Где доказательства того, что опрокинутые сортиры пришли в негодность и не кажется ли Вам, уважаемый суд, что это вообще смехотворная составляющая обвинения в тяжком преступлении? А может, еще и вспомним заодно, что кого-то в 30-е годы прошлого века обвиняли в рытье тоннеля от Лондона до Бомбея. У нас тут есть утверждения обвинения о том, что демонстранты якобы руками разобрали дорожное полотно (уложенный асфальт) на Болотной площади и прилегающих улицах и переулках. Вы в это поверите или может остановимся?! То, что этого не может быть исходя из природы вещей, ясно даже и без предоставления доказательств. Но чтобы все-таки не быть эмоционально голословным, сошлюсь на протокол осмотра места происшествия, в котором не зафиксированы повреждения дорожного полотна, но есть данные о лежащих на нем кусках асфальта (т.4 л.д.1-72).

И в заключение темы об объективной стороне о наиболее важном, как представляется в нашем деле, квалифицирующем признаке массовых беспорядков – насилии. Насилия в отношении остальных 06 мая в районе Болотной площади не было. Насилие же в отношении сотрудников полиции, если оно не носило характер вооруженного сопротивления, не может являться признаком состава преступления, предусмотренного ст. 212 УК РФ. Это объясняется следующим. Вооруженное сопротивление представителям власти, указанное в диспозиции ст.212 УК РФ, является разновидностью насилия, причем отдельно (специально) выделенной законодателем в качестве одного из обязательных признаков массовых беспорядков. Очевидно, что вооруженное сопротивление может быть только насильственным, то есть оно всегда включает в себя применение насилия в качестве обязательной составной части. А это, в свою очередь, значит, что признак вооруженного сопротивления представителям власти поглощает собой насильственные действия в отношении них. В связи с изложенным обычное/простое (невооруженное) насилие, как признак именно преступления, предусмотренного ст.212 УК РФ, может иметь место только в отношении «обычных» людей, не являющихся представителями власти. В отношении же представителей власти при совершении массовых беспорядков возможно только вооруженное сопротивление, иное насилие не образует состава этого преступления.

Теперь о наиболее существенных аспектах субъективной стороны. Участие в массовых беспорядках есть преступление, совершаемое исключительно с прямым умыслом. При этом очень важно, чтобы их участник осознавал не только характер собственных противоправных действий, но и тот факт, что он совершает их в составе толпы, т.е. хотя и бесструктурного скопления людей, однако объединенных пространственной близостью, эмоциональной общностью и каким-то внешним стимулом (событием или лидером) и целью. Участник массовых беспорядков предвидит и желает наступления именно совместного преступного результата, заключающегося в нарушении общественной безопасности.

В обвинительном же заключении инкриминируемые Полиховичу действия, за исключением, пожалуй, эпизода с металлическими ограждениями, описаны как некая самостоятельная агрессия, имевшая место вне действий толпы. И это не только в отношении действий, инкриминируемых Полиховичу. Это общий порок обвинения, где сначала описываются признаки преступления, предусмотренного ст.212 УК РФ в привязке к действиям неких «неустановленных лиц», а далее уже описываются инкриминируемые нашим подзащитным индивидуальные действия, совершенные ими явно не в составе толпы, а разрозненно, вне связи с действиями других лиц.

Обвинение вообще не случайно фактически оставило без ответа вопрос об умысле в связи с действительно имевшими место локальными случаями насилия над некоторыми сотрудниками полиции в районе Болотной площади 6 мая 2012 года. Дело в том, что массовый отказ от выполнения незаконных требований представителей власти не является противоправным поведением, в т.ч. элементом массовых беспорядков. В п.6 Постановления Пленума ВС РФ № 19 от 27 сентября 2012 года «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» четко указано, что применение насилия сотрудником полиции не может вызывать состояние необходимой обороны только в тех случаях, когда действия сотрудника являются законными. Таким образом, для того чтобы говорить о насилии в отношении сотрудников полиции, необходимо, чтобы это насилие осуществлялось только в ответ на законные требования или действия властей. Незаконные же требования и действия представителей власти по сути являются произволом, который не подлежит правовой защите. Насильственные действия силовых структур государства во исполнение незаконных требований властей вполне могут при стечении определенных обстоятельств привести граждан к состоянию необходимой обороны, как это имело место 6 мая 2012г. при локальных столкновениях участников разрешенных массовых мероприятий с полицией, сотрудниками которой применялись не вызванные необходимостью, неадекватные, жестокие и при этом бессмысленные силовые меры в отношении мирных демонстрантов.

Исследованные в судебном заседании доказательства (показания множества свидетелей, в т.ч. Беделизова Л.А., Трусевич О.Г., Подрабинека А.П., Орлова О.П., Навального А.А., Немцова Б.Е., Гудкова Г., Пархоменко Е.В, Давидиса С., материалов видеозаписей из СМИ, документов и мн. др.), а также текста Доклада Комиссии по общественному расследованию событий 06 мая 2012г., находящегося в свободном доступе в сети Интернет, однозначно и убедительно свидетельствуют о том, что 06 мая 2012 года имели место именно акты самозащиты граждан (необходимая оборона) от беззаконных действий (нападения) полиции на участников официального и согласованного массового мероприятия (шествия и митинга). Проведение митинга было согласовано властями города по всему периметру Болотной площади аналогично тому, как это было в феврале 2012 года. Однако руководство полиции неожиданно для организаторов и участников массового мероприятия выставило т.н. «направляющую цепочку» из сотрудников (оцепление), которой от граждан было отсечена большая часть площади, предназначенной для митинга. Был оставлен лишь узкий (несколько метров) проход на Болотную набережную, который, вопреки здравому смыслу, был еще перегорожен рамками металлоискателей, хотя соответствующий контроль участники шествия уже прошли в его начале на ул.Якиманка. В результате в толпе возникла сильная давка (которая перед венчанием на царство (коронацией-инаугурацией) называется в России «Ходынка», т.е. история повторилась в виде фарса). По счастливой случайности никого насмерть не задавили, но под давлением толпы полицейское оцепление было как бы «продавлено» и некоторая часть граждан оказалась за его пределами, не проявляя при этом никакой агрессивности. Однако руководство полиции приняло решение о силовом, жестком разгоне митинга. Сотрудники ОМОН и ВВ МВД врывались в толпу, избивали граждан, бессистемно и произвольно их задерживая, необоснованно и незаконно применяя силовые приемы и спецсредства. Граждане при этом, в силу сильнейшей скученности, не могли быстро покинуть район Болотной площади, попали в «капкан» и пытались хоть как организовать защиту от творимого беззакония. Для защиты от бесчинствующих полицейских применялись подвернувшиеся под руку куски асфальта, а также такие малопригодные для защиты и используемые явно от отчаяния предметы как то пластиковые бутылки и транспаранты и даже обувь с зонтами, были повалены на землю те самые злосчастные сортиры и выставлялись имеющиеся в сквере металлические заграждения. Люди пытались защитить друг друга от незаконных задержаний, не применяя при этом опасного для полицейских насилия. Организаторы митинга, депутаты и представители общественности пытались вступить в переговоры с руководством полиции, но тщетно. Среди граждан, к которым была применена неадекватная сила, было много серьезно пострадавших. Среди полицейских же было незначительное количество незначительно пострадавших, силы-то явно неравны, да и большинство граждан ограничивалось лишь высказыванием возмущения. Такова правда о Болотной площади.

Ваша честь, может, также не стоит верить еще одной сказке о «тоннеле до Бомбея», а именно рассказам полицейских об организованном прорыве оцепления, чтобы якобы идти «на Кремль». Какой Кремль? Там, на Большом Каменном мосту, стояла масса техники, которая его перегораживала, и находилось множество полицейских. И как может соответствовать здравому смыслу и той же природе вещей утверждение, что якобы т.н. «сидячая забастовка» участников акции на Малом Каменном мосту как-то способствовала прорыву оцепления, которое было далеко впереди.

А еще остается одно безусловное основание невозможности привлечения Полиховича к уголовной ответственности по настоящему делу безотносительно вопросов наличия события преступления и доказанности совершения им инкриминируемых деяний. Он ведь уже привлекался к судебной ответственности за инкриминируемые по настоящему делу деяния. Соответствующие документы были оглашены в судебном заседании. И иная квалификация тех же по сути деяний тут не имеет никакого значения. Также никого не должен смущать тот факт, что итоговое решение по административному делу Полиховича – постановление о его прекращении в связи с истечением срока давности привлечения к ответственности. Данный факт для вывода о повторном привлечении к судебной ответственности за одно и то же значения не имеет никакого, это юридическая аксиома.

Поэтому уголовное преследование в отношении Полиховича подлежит безусловному прекращению уже только по тому основанию, что обвинением нарушен конституционный принцип справедливости. В соответствии с требованием ч. 2 ст. 6 УК РФ, основанным на аналогичных нормах Конституции РФ (ч. 1 ст. 50) и Европейской Конвенции по защите прав человека и основных свобод (ст. 4 Протокола № 7), никто не может нести ответственность дважды за одно и то же преступление. В международной правовой практике данная норма понимается, в том числе, как запрет на повторное уголовное преследование за деяние, которое уже было предметом исследования и оценки судом, независимо от того, совпадает ли юридическая оценка этого деяния в каждом случае. Так, согласно ч. 2 ст. 4 Протокола № 7 Европейской Конвенции, повторное рассмотрение дела допускается в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела. Таким образом, Европейская Конвенция не допускает повторного привлечения к ответственности (пусть и с другой квалификацией) в ситуации, когда какие-либо новые факты отсутствуют.

Такую же правовую позицию сформулировал и Президиум Верховного Суда РФ в Постановлении от 3 октября 2007 г. N 241-П07, указав следующее:
«В силу ч. 1 ст. 50 Конституции Российской Федерации никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление. Как указано в п. 7 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом страны».

Аналогичное предписание предусмотрено и в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляющей, что никакое лицо не должно быть повторно судимо или наказано в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое это лицо уже было окончательно оправдано или осуждено в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства (п. 1 ст. 4 Протокола N 7 в редакции Протокола N 11). Запрет на повторное осуждение нашел отражение и в ч. 2 ст. 6 УК РФ, согласно которой никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление.

Таким образом, Конституция Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации, регулирующие уголовное судопроизводство, и уголовный закон Российской Федерации исключают возможность повторного осуждения лица за преступление, за которое это лицо ранее уже было осуждено.

Факт повторного судебного преследования Полиховича за одни и те же деяния лежит на поверхности. Доказательства этого даже приобщены самим органом расследования к материалам уголовного дела. Это копии процессуальных документов, которые свидетельствуют о том, что Полихович привлекался к судебной ответственности по ст.19.3 КоАП РФ (неповиновение сотруднику полиции в связи с исполнением им обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности) именно в связи с событиями, имевшими место на Болотной площади 06 мая 2012 года. А, как известно, с точки зрения доктрины уголовного права и судебной практики, именно такое неповиновение является неотъемлемой составной частью массовых беспорядков, участие в которых и инкриминируется моему подзащитному.

К изложенному следует добавить, что незаконное повторное предание суду не подразумевает обязательного полного совпадения объемов обвинений или же правовой квалификации инкриминируемых деяний: достаточно установить, что речь идет об одних и тех же фактических обстоятельствах. Именно такова правовая позиция Европейского Суда по правам человека.

Особо хотелось бы отметить схожий характер обстоятельств настоящего дела и дела Золотухина. Из Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу «Золотухин против России» видно, что Золотухин сначала был привлечен российским судом к административной ответственности по ст.158 КоАП РСФСР за мелкое хулиганство, а впоследствии осужден за те же действия по ст.213 ч.2, ст.318 и ст.319 УК РФ. Европейский Суд счел, что осуждение по «административной процедуре» должно быть отнесено к «уголовной процедуре» в рамках «автономного смысла этого термина в Конвенции о защите прав человека и основных свобод», поэтому в деле Золотухина имело место нарушение ст.4 Протокола № 7 к Конвенции.

Ваша честь, в совещательной комнате перед Вами будет стоять выбор, простой он или нет оценивать исключительно Вам. Мне же остается просить Вас поступить как судья и больше ни о чем. А над судьями тоже будет суд.