Рейтинг Владимира Путина - одобрение того, как он справляется со своими обязанностями, - начал подниматься еще в связи с Олимпиадой. Его «решительные действия» в Крыму, как называют их большинство россиян, ускорили этот рост.
Но речь, тем не менее, вовсе не идет о всенародной поддержке.

По данным Левада-центра, 26 процентов россиян выступают против введения российских войск в Крым. Это более четверти взрослого населения, что обнадеживает.

Почему только они? И сознательны ли остальные - или насмотрелись телевизора?
Есть несколько факторов, которые заставили большинство людей одобрять политику Путина в Крыму.

Во-первых, почти все средства массовой информации монополизированы государством.

Во-вторых, ощущение социально-экономической неопределенности, из-за которого до крымского кризиса и Олимпиады рейтинг Путина уменьшался, не может длиться вечно, особенно при таких средствах массовой информации.

В-третьих, у россиян было болезненное осознание так называемого национального, имперско-державного «мы», своеобразный массовый комплекс неполноценности. Большинству граждан не хватало уважения со стороны мира, они чувствовали себя недооцененными как народ. В действиях президента в Крыму они нашли избавление от этих комплексов. Тем более что операцию в Крыму преподносили публике под лозунгом «мы спасаем наших братьев».

Другое дело, что и «братьев» нигде не спасли, и судьбу Крыма надолго загубили, и свою международную репутацию. Но - смотрите пункт первый про СМИ…

Избавление от комплексов тоже нельзя назвать успешным, оно временное. Эффект от «решительных действий» президента в Крыму не будет длиться годами. Скорее можно говорить о нескольких месяцах, пока не наступят экономические последствия и люди не начнут скупать мыло и спички. Политические последствия проявляются уже сейчас.

Что касается "национал-предателей", не думаю, что большинству наших сограждан близок этот термин, как и рассуждения о "пятой колонне" и "врагах народа". Не все их даже понимают. Слишком сильно это напоминает агрессивную картину 1930-40-х годов, которая вовсе не является идеалом политического и социального устройства для значительного количества россиян.

Но монополизированные масс-медиа все же уменьшают количество таких людей и увеличивают долю тех, кто поддерживает пропаганду.

Многое зависит от действий людей, на которых навешивают ярлык "национал-предателей": от их спокойствия, выдержанности, здравой позиции, способности найти средства для диалога не с властью - это, на мой взгляд, сейчас невозможно и бессмысленно - а с теми представителями общества, которые находятся не в Москве, не имеют высшего образования, высоких квалификации и дохода. Такие люди, как правило, и становятся жертвами телевидения, и спокойная разъяснительная работа с ними может быть очень полезна.

Изоляция, в которой оказывается наша страна из-за событий, одобряемых большинством ее населения, в краткосрочной перспективе будет по-прежнему восприниматься с некоторой эйфорией - опять же, за счет работы государственных медиа. Комментаторы обещают поднять российскую промышленность и обходиться без всего западного - к примеру, без медицинского оборудования. В долгосрочной перспективе политика изоляции не вызовет ни эйфории, ни даже равнодушия. Люди воспримут ее негативно, после того как им, например, придется получить отказ в каком-нибудь анализе в поликлинике из-за нехватки оборудования, или отказ в возможности учиться за рубежом, или придется оформить загранпаспорт для традиционной поездки на Украину...

Островное существование России в долгосрочной перспективе также невозможно из-за того, что есть те самые 26%, не поддерживающих политику в Крыму, и есть здравый смысл, и здравые действия из-за рубежа.

При этом в долгосрочной перспективе мы неизбежно будем лечиться от нынешних болезней. А сильных докторов все же пока нет. Тем временем мы уже сейчас платим цену за те шаги, которые были сделаны за последние три-четыре недели. Все дело в том, что люди, принимающие в России решения и поставившие ее на гибельный путь, не мыслят, в отличие от нас, в долгосрочной перспективе.

Уважаемые коллеги,

в наш Центр пришло заявление для прессы белорусского социолога, профессора Олега Манаева, возглавляющего Независимый институт социально-экономических и политических исследований в Республике Беларусь (по решению Верховного суда Беларуси Институт в 2005 г. был ликвидирован, на настоящий день он не имеет регистрации в республике и зарегистрирован в Литве, у него есть сайт в Интернете). Из заявления Манаева можно сделать вывод, что официальные власти Беларуси и лично Александр Лукашенко, недовольные результатами опросов Института и обвиняющие Институт в «необъективности», преследуют его руководителя и стремятся помешать исследованиям независимых социологов.

Этот случай вызывает тревогу нас как коллег – мы несколько раз публиковали в нашем журнале «Вестник общественного мнения» данные НИСЭПИ, это единственный центр, дающий надежную профессиональную информацию о положении дел в республике, мы следим по его данным за ситуацией в Беларуси, в общественном мнении белорусского населения, опираемся на эту информацию в своих аналитических разработках.

Олег Манаев нуждается в поддержке, а положение руководимого им Института – в открытом, гласном освещении. Мы осознаем, насколько трудно проводить социологические исследования в условиях лукашенковской Беларуси и очень обеспокоены судьбой независимого центра. Пересылаем вам заявление Олега Манаева и надеемся на ваш отклик. Мы, со своей стороны, заявляем о поддержке Института и его руководителя Олега Манаева.

Лев Гудков, директор Аналитического центра Юрия Левады
Борис Дубин, руководитель отдела социально-политических исследований Левада-Центра
Наталия Зоркая, ведущий научный сотрудник Левада-Центра

В профессии или, точней, профессиях – философии, истории, социологии, социальной психологии, этнографии, антропологии – Игорь Семенович Кон был первопроходцем. Может быть, это было чертой поколения, но, конечно, и складкой его собственного характера. Одни только темы трудов ученого – история и личность, детство и юность, дружба, любовь - лучше многого другого указывают сегодня на дефициты социума, в котором ему пришлось жить и который он решил изучать. Его исследовательской деятельностью двигал моральный пафос. Игорь Кон искал полноценное общество, деятельного, ответственного человека, а находил все чаще податное население или равнодушную массу, если не выпады подлецов или травлю со стороны прямых подонков.

В год «борьбы с космополитами» Кону было 20, разгром «пражской весны» застал его сорокалетним, к разворачиванию перестройки ему исполнилось 60 - по нескольким датам можно догадаться, чего людям его поколения и склада стоили жизнь, дело, судьба и каким смыслом оказались наполнены последовавшие за этим еще 20 счастливых лет напряженнейшего труда, ставшие для ученого итоговыми. Во все эти годы он сохранял достоинство, честь, верность друзьям, профессиональный жар в работе. Его лучшие книги по сей день нисколько не потеряли своего образцового качества.

Энергия Игоря Семеновича не могла не заражать. Недюжинная жизненная сила, которая молодила его лицо и зажигала речь, удивительно соединялась с вниманием к собеседникам, чуткостью и деликатностью в общении. Мы потеряли крупного ученого и значительного человека. Светлая ему память!

Отношение к Ельцину очень быстро изменилось еще при его жизни. Причем почти вслед за его главной победой – победой над ГКЧП в августе 91-го года.

Уже фактически с 92-го года и его популярность, и признание, и доверие по отношению к нему, и одобрение его деятельности среди населения пошли резко вниз. В середине 90-х ситуация была совсем плохая. Она немножко улучшилась перед выборами 96-го года, но практически все остальное время большинство населения России Ельцина не одобряло, к поведению его относилось очень настороженно и оценивало и его, и его эпоху отрицательно.

Так обстоит дело и сейчас. Тем более что фактически 2000-е годы были для общественного мнения в России годами не столько переоценки 90-х годов (особенно их начала, рубежа 80-х и 90-х), сколько попытки их забыть, вытеснить, назвать лихими, бездной, катастрофой, хаосом, нищетой, коррупцией. И, в общем, засунуть их в дальний чулан и больше к ним не возвращаться.

Ситуация чуть-чуть изменилась после смерти Бориса Николаевича. Собственно, тогда главной группой в населении России стали те, кто относится к Ельцину безразлично. До этого превалировало отрицательное отношение. Поэтому сегодня примерно половина населения относится к Ельцину скорее равнодушно и процентов 30 относится отрицательно. Вот такой баланс.

Теперь моя краткая оценка деятельности Бориса Николаевича. Я думаю, что Ельцин – выдающийся деятель российской истории. И политической, и социальной, и гражданской, и какой хотите. Фактически Ельцин демонтировал советскую империю, хотя последствия этого были чрезвычайно неоднозначны для многих, прежде всего экономически. Но тем не менее это гигантская историческая заслуга. Не каждому историческому деятелю выпадает в жизни такая возможность, и не каждый такой возможностью воспользуется. Борис Николаевич это сделал.

Второе. Фактически он отодвинул с исторической и с актуальной сцены политической жизни России Коммунистическую партию Советского Союза. Сколько бы с тех пор людей ни голосовало за нынешнюю КПРФ, она никогда не была и не будет больше ведущей силой в стране. И это вторая гигантская заслуга Ельцина.

И третье. Он дал ход экономическим реформам. Реформы проводились чудовищно, восприняты были населением России очень остро и стали для многих травмой. И тем не менее он, Гайдар, Чубайс и еще несколько крупных исторических деятелей России сдвинули реформы с места. Так что сегодня сколько бы ни пытались откатить назад реформы, их ход, их итоги, в конечном счете это становится невозможным. Мы живем в другой стране. В другой не только по названию - другой по политическому строю, по экономическому строю, по повседневной жизни.

Так или иначе, это исторические заслуги Ельцина. Никто не сказал, что история обязательно будет приятной и удобной для всех. Она оказалась довольно жесткой, временами даже жестокой, но она такова, какова есть. И Ельцину в ней принадлежит одно из первых мест, если говорить о последних 20-25 годах российской истории.

Что касается протестного потенциала, он не так велик, и если основываться на данных наших опросов, здесь никаких подвижек не произошло. Люди не видят серьезных проявлений со стороны оппозиции и широких масс, и сами в большинстве своем не готовы участвовать в такого рода акциях.

То, что в последние время таких акций стало больше, что они проводятся чаще и организованнее, – это знак того, что все-таки в различных группах российского общества нарастает недовольство. А с другой стороны, может быть, повышается степень организованности имеющихся в обществе оппозиционных сил.

По экспертной оценке, процентов двадцать-двадцать пять россиян не являются приверженцами сложившегося социального и политического порядка, но они разрозненны, не осознают сами себя некоторым движением, некоторым единством. То, что стала проявляться некая организованность в этом процессе, значит, что что-то сдвигается, будем смотреть дальше.

Характерна очень жесткая реакция властей - предварительно жесткая, несоразмерная с масштабом этих событий.