Тот печальный факт, что видный оппозиционер Навальный вошел в оргкомитет «Русского марша», показывает, что наша так называемая оппозиция становится по существу каким-то недифференцированным, всеядным сбродом.

Национализм, вообще говоря, может быть цивилизованным. В качестве примера можно назвать Махатму Ганди и Джавахарлала Неру, которые безусловно были индийскими националистами, но в то же время являлись цивилизованными людьми, сторонниками ненасильственных действий. Поэтому они и заслужили уважение потомков. А любые экстремисты уважения ни современников, ни потомков не заслуживают, как бы ни были иногда справедливы тезисы, с которыми они выступают.

В России цивилизованный национализм невозможен, потому что здесь другие культурные и политические традиции, ментальность народа другая. Русские не индийцы, и в чем-то это, наверное, даже хорошо, а в чем-то и плохо. Но проповедь ненасилия, проповедь цивилизованных сбалансированных действий как-то не очень находит отклик среди российской публики, так же, как она не находила отклика в 17-м году.

Тогда были сторонники цивилизованного демократического пути, но даже те, кто получил большинство в Учредительном собрании (разгон которого был, несомненно, преступлением большевиков), – эсеры – отнюдь не были "ненасильниками". Они были наследниками бомбистов и террористов, и куда бы они привели Россию, если бы Учредительное собрание не было разогнано и сформировало эсеровское правительство, я гадать не берусь - не дело историков гадать. Но, судя по всему, не очень уж далеко их правление ушло бы от правления большевиков.

Что же касается Навального, то он говорит много правильного, но эта правильная и оправданная критика, которая звучит в его выступлениях, не подкрепляется никаким позитивным, конструктивным компонентом. А ведь это очень важный момент – что конструктивно может предложить оппозиция. К сожалению, в нашей оппозиции (за исключением, может быть, Владимира Рыжкова, который, правда, тоже в последнее время блокируется с людьми сомнительной репутации), в ее лозунгах и действиях конструктивного начала не видно вообще.

Симпатии к Навальному в оппозиционной среде понятны. Есть оппозиция правая, и есть оппозиция левая. И в том и в другом крыле есть свои экстремальные прослойки, а крайности склонны смыкаться, во всяком случае в определенных условиях. Этот исторический политологический закон здесь и проявляется: противоположности смыкаются. Ничего хорошего в этом, конечно, нет. В любом деле, в том числе и в политической оппозиции, предпочтителен не радикализм – левый или правый, – а взвешенный срединный подход.

Японское правительство показывает цивилизованный подход к природной катастрофе. Оно старается не создавать паники и в то же время дает достаточно достоверную информацию. Этот подход себя оправдывает: японцы делают правильно, с одной стороны, излишне не паникуя, с другой стороны, ничего не скрывая. Скрывать всегда плохо.

У них было прекрасно поставлено оповещение, и не их вина, что цунами докатилось до берега на одну минуту быстрее, чем само оповещение пришло. С их стороны все было на высоте. Просто природа оказалась сильнее.

Сплоченность, дисциплина, организованность вообще были свойственны японцам и раньше. И в этих страшно тяжелых условиях они показали себя с лучшей стороны.

Я думаю, что Япония быстро справится с экономическими последствиями катастрофы. Главным образом в силу того, что народ сознательный. Они ответят на этот удар судьбы тем, что будут трудиться. Они всегда хорошо трудились, сейчас будут трудиться еще лучше. Так же, как они отвечали на новые условия и раньше: просто трудились, прилагали все усилия. Не было такого, чтобы люди пытались как-то нажиться на чужом несчастье, тянули одеяло на себя. Конечно, злоупотребления бывали, но преобладал все-таки позитивный подход. Так будет и сейчас.

Инициатива Чаплина, во-первых, ерунда. А во-вторых, это один из элементов такой ползучей, мелкой, многоканальной, а в общем очень угрожающей фашизации нашего общества. Наше общество совершенно явно испытывает очень сильную тенденцию к установлению протофашистского режима, замаскированного под суверенную демократию, но по существу не менее тоталитарного, чем муссолиниевский режим в Италии или, с некоторыми поправками (скажем, без антисемитизма, а может быть, и с возрожденным антисемитизмом), гитлеровский режим в Германии.

Это естественно, потому что обстановка в нашей стране чрезвычайно напоминает обстановку в Веймарской республике накануне прихода фашистов к власти. Те же самые факторы, те же настроения в обществе, те же перспективы. Вплоть до 45-го года, то есть колоссальной катастрофы, которая постигла гитлеровскую Германию именно в результате авантюристической политики гитлеризма и которая неизбежно постигнет Россию, если такие фашиствующие авантюристы придут к власти. Я не хочу называть господина Чаплина фашиствующим авантюристом. В конце концов, то, что он предлагает, - это мелкая деталь, но она находится в общем русле этого всеобъемлющего авантюризма, которым заражено, пропитано наше общество.

(Читать целиком)

В канун наступающего нового года я хочу присоединиться к инициативе Граней.Ру и послать всем россиянам и белорусам, неправедно лишенным свободы и оказавшимся за решеткой не за какие-то реальные проступки, а исключительно за свои политические и общественные действия или просто в угоду сомнительной "чести мундира" спецслужб, свои искренние пожелания скорейшего освобождения и возвращения к нормальной человеческой жизни - к минимуму того блага, которое они заслужили.

Желаю им сохранить свое здоровье прежде всего. А свою стойкость и принципиальность перед лицом тяжелых испытаний, свою веру в добро, я уверен, они сохранят и без наших пожеланий.

Но пожелаем, чтобы испытаний было меньше и чтобы они закончились поскорее.

Поздравить с Новым годом российских и белорусских политзаключенных

Предпосылки эскалации уличного насилия сейчас очевидны. Москва столкнулась с общим явлением. Нельзя сказать чтобы его совсем не было раньше: и фанаты устраивали побоища, и на национальной почве драки случались - правда, не в таких масштабах. Но я хочу сказать, что то, что произошло в Москве, - это детский сад по сравнению с тем, что происходило годом, двумя, пятью ранее в Лос-Анджелесе, Париже и многих других городах мира.

Мы живем в глобализированной потребительской цивилизации, и она агонизирует. Мы не замечаем этой агонии, как не замечали агонии Римской империи римляне во времена Диоклетиана в 300-м году нашей эры, и не понимаем, что через 100-200 лет вся эта цивилизация рухнет.

Наступит жуткий период хаоса, такой же, как в Европе после падения Римской империи. Затем появится новая цивилизация, цивилизация будущего, которое не будет раем земным, но будет другим. Так же, как после падения Римской империи зародилась средневековая цивилизация Европы. Но только тогда это происходило в рамках Средиземноморья, а сейчас это происходит в рамках практически всего мира. И то, что мы испытываем в России, не представляет собой ничего особенного. Это часть этих схваток, агонии, которую мы не распознаем как умирание. Большая часть нации этого не понимает. Мы думаем, что так мы будем жить если не вечно, то очень долго. Нет, мы не будем так жить. 100 лет – это максимум при таких конвульсиях. А там будет еще хуже.

Я могу сказать, что это частное проявление общего мирового цивилизационного процесса со знаком «минус», процесса умирания цивилизации.

Что мы можем делать? Мы можем как-то сгладить остроту этих конвульсий. Мы можем как-то лечить умирающего припарками. Он будет медленнее умирать, может, не так мучительно. Вот мы это можем сделать – как-то смикшировать этот процесс.

Лет десять назад я уже писал, что Путин не Гитлер, но он Гинденбург. Пауль фон Гинденбург был вполне порядочный человек в общем-то, но, правда, правых был воззрений. Он был прусский офицер, был очень старый. Он был главой Веймарской республики в Германии в начале 30-х годов, и он вручил власть Гитлеру.

У него был выбор: либо вручить власть коммунистам, что было бы еще хуже, во всяком случае с точки зрения Гинденбурга, либо вручить ее Гитлеру. А надо сказать, что взгляды Гитлера пользовались поддержкой примерно половины немецкого общества того времени, в том числе значительной части полицейских чинов, которые дубасили по головам коммунистов охотнее, нежели фашистов. Вообще-то дубасить по головам нужно было и тех, и других, и покрепче. Но вот они как-то действовали односторонне.

Я прекрасно знаю и понимаю, что наша нынешняя милиция, которая скоро станет полицией (фактически она полицией является по всем параметрам давным-давно, в этом ничего плохого нет), охотнее дубасит по головам кавказцев и левых радикалов, чем фашистов. Что среди самой этой полиции, среди ее рядовых чинов, а может быть, и среди начальников, есть много людей, этому русскому фашизму искренне сочувствующих.

Мы давно, долго находимся в ситуации Веймарской республики, где нарастает и нарастает тенденция фашизма. Чем это кончится, я не знаю. И это не имеет большого значения. Потому что если это кончится тем, что фашисты захватят власть, то конец этой власти будет такой же, каким был конец гитлеровской власти в Германии. Правда, придется несколько лет пострадать. Прольется кровь, много крови. Но собачью голову фашизма разобьют в России так же, как ее разбили в Германии. Не сами русские, но – помогут.

Крови будет только больше и больше. Если ее пролилось вчера, скажем, литров 10, завтра прольется 100, а послезавтра – 1000. Можно сделать так, чтобы завтра пролилось не 100, а 20 литров, а послезавтра не 1000, а 120. Но все равно литрами литься она будет.