Акция, какой бы она ни была по форме, по сути не была антирелигиозной или даже антиклерикальной. Никто не кричал «Бога нет» или «долой попов» и не срал на алтарь. Барышни просили Богородицу прогнать Путина. Прибегнув к небольшой софистике, их можно запросто выставить религиозными зелотками - что глупость, понятно, но требует меньшего насилия над логикой, чем попытки доказать, что они занимались богоборчеством. Это была антиправительственная акция. И государство защищает тут не права верующих, а себя. Как ему свойственно, с избыточной жестокостью.

контекст →

Прохорова - какой-то Джет Ли, самые страшные удары не наносит, а обозначает. Ну и довести Эн Си до чтения Минкина вслух - это сильно, конечно.

контекст →

Михалкову дежурно изменяет вкус (а Волга впадает в Каспийское море), но ждавшие от фильма фейерверков фирменного бесстыдства будут разочарованы. Своего героя режиссер держит в узде... Акценты расставлены вполне по-человечески... Специфическая суверенная политкорректность орошает сценарий даже слишком старательно, будто специально для тех, кто, начитавшись газет, считает автора совсем уж хоругвеносцем: тут и симпатичный грузинский курсант, и мусульманская молитва в гибнущем окопе. Ничуть не меньший стихийный постмодернист, чем его закадычная немезида Тарантино, Михалков очень старается делать все правильно и всерьез, но спотыкается на том же, на чем Тарантино в "Бесславных ублюдках". Чувствуется, что при всех благо­леп­ных разговорах война для него — в первую очередь выразительный фон.

контекст →