Сергей Пархоменко

Цитаты


На Садовой-Самотечной отлично всё. Сплошная цепь. Очень много машин с белыми лентами, флагами едут мимо. Все гудят, машут из окон. Ура! А как у вас?
Дорогая, глубокоуважаемая Чулпан!

Мы все - сотни тысяч людей, которые не просто пялятся в телевизор, а пытаются осмыслить увиденное, - знаем, что это шантаж. Мы знаем, чем именно Вас шантажировали: судьбой фонда "Подари жизнь", которому Вы отдаете в последние годы столько усилий, жизнью тяжело больных детей, которым этот фонд день за днем, час за часом помогает.

Ясно видя все это, разумные люди относятся к этому проклятому пропагандистскому ролику не как к агитации за Путина, а как к зримому и неопровержимому свидетельству преступности тех грязных методов, которые он и его команда использует на выборах. Они задумали и хладнокровно реализовали отвратительную комбинацию с шантажом, - и они ничего не добились, потому что мы презираем их теперь еще больше.

А к Вам, жертве шантажа, мы относимся с неизменным уважением и признательностью за дело, которое Вы делаете.

Грандиозно. Вот уж нашла коса на камень.

Ирина Прохорова, глава издательства НЛО и директор благотворительного Фонда Прохорова (а по совместительству - старшая сестра Михаила Прохорова), хладнокровно возит сухой мордой об стол Никиту Бесогона. И возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит, и возит... Ну, как она это умеет и любит. И когда Никитушко сталкивается нос к носу с человеком, который ясно, точно и логично формулирует свои мысли на русском языке, - выясняется, что он ограниченный, чванливый, косноязычный, необразованный болван. И вся его фирменная спесь максимально с него слетает, и он лишний раз рот боится разинуть...

Ирина! Вы молодец! Это было замечательно!

Реакция на решение по разделению шествия на колонны сильно преувеличена. Совершенно очевидно, что для 95 процентов людей, которые придут на это шествие, оно абсолютно ничего не меняет. Эти люди как приходили, так и приходят, как собирались идти, так и придут — никто их никуда не гонит, не пытается их от чего-то отделить, куда-то привязать. Это люди, которые приходят на митинг в своем личном качестве, приходят просто потому, что они так считают правильным, потому что таково их мнение, им есть что сказать таким же, как и они, на этом шествии.

Но понятно, что есть какое-то небольшое количество людей, которые убеждены, что они не могут появиться на митинге без какой-то специфической партийной символики: они хотят флагов, партийных эмблем, плакатов, транспарантов и т.д. Никому не хочется, чтобы эти небольшие группы людей устроили драку за право возглавить общее шествие и оказаться в первых рядах, а такой риск, к сожалению, очень велик. Мы знаем по предыдущим митингам, что есть значительное количество людей, которые ведут себя чрезвычайно агрессивно и которые пытаются всегда занять какое-то особенное положение, — вот с ними-то и заключена договоренность, с ними и только с ними, о том, что они построятся в определенном порядке.

Послушайте, а вот хоть кто-нибудь понимает, почему несколько фраз, сказанных от своего собственного имени Джонатаном Пауэллом, бывшим главой аппарата Блэра, авторам некоего документального фильма Би-Би-Си - насчет того, что знаменитый "шпионский камень" не был выдумкой российской пропаганды, - это сразу называется "Великобритания признала справедливость обвинений"? Это ведь не Великобритания признала, а отставник Пауэлл прокомментировал, так ведь? Он живой человек. У него есть свое мнение, свои позиции, свои какие-то отношения с бывшими коллегами и соперниками, свои игры и интриги, в которых он участвует теперь... Кто-нибудь что-нибудь обо всем этом знает? Ведь и шесть лет тому назад было множество мнений и за, и против. Одни твердо говорили - ложь, а другие сомневались - а вдруг что-то и правда? И все мы смотрели омерзительную, наглую и бессовестную лажу Аркадия Мамонтова и ясно видели в каждом его слове - заказ. Что-нибудь существенное теперь изменилось? Ну, высказано, с шестилетней задержкой, еще одно мнение. А чего Пауэлл тогда молчал? Или мы считаем, что британские чиновники никогда не ошибаются, не путаются и не врут при необходимости? Это откуда же вдруг такое "низкопоклонство перед Западом"? С чего вдруг такое благоговейное доверие к каждому пророненному слову?
То, о чем написал Троицкий, несомненно, политически содержательная тема, которая затрагивает его профессиональные интересы политического обозревателя. Эта тема вполне достойна того, чтобы о ней писал обозреватель крупного информационного агентства. Написал бы он в своем комментарии — за подписью обозревателя агентства — что-нибудь подобное тому, что выдал в блоге? Нет. А почему, собственно? Он так, как в блоге написал, думает? Или все-таки не думает? Это его позиция или не позиция? Он свое имя под этим ставит или скрывает?

Если нет, то это лицемерие, двуличие и, в конечном итоге, трусость.

Журналист должен беречь свою репутацию. Заботясь о своей репутации, он автоматически заботится о репутации своей компании. Троицкий этой своей произведшей большой резонанс записью в «Живом Журнале» свою личную репутацию в очередной раз еще сильнее испортил. Особенно тем, что сначала вывесил отвратительную запись, потом перепугался и стер ее, потом повесил другую, потом ее тоже переписал, потом криво, сквозь зубы извинился, теперь вот еще раз все заново повесил в укороченном виде, но в сопровождении каких-то дополнительных проклятий... Это трусость и лицемерие. Ничьей репутации эти качества, как те грязные валенки, не озонируют.

А значит, самим фактом своего присутствия в компании, в редакции агентства он портит репутацию этой самой компании, на которую работает. Так что ущерб работодателю тут налицо. И работодатель вправе от такого ущерба защищаться.

я совершенно не склонен нагромождать какие-то здесь конспирологические версии, что это все сделано для того, чтобы отвести подозрение от или, наоборот, навести подозрение на кого-то, кто не имеет к этому никакого отношения. Или что-нибудь спровоцировать, кого-нибудь настроить, кого-нибудь напрячь или что-нибудь такое. Слишком очевидны обстоятельства, что у Буданова было колоссальное количество людей, которые страстно ненавидели его и желали его смерти в Чечне. И этого достаточно, чтобы считать этот мотив основным и более чем правдоподобным. Убийство из мести, совершенное на улицах Москвы, совершенное одним из людей, который ненавидит Буданова в Чечне. Я абсолютно не сомневаюсь в этом, а остальное – детали. С санкции политического руководства, без санкции политического руководства, по собственной инициативе или в результате какого-то большого сговора... Мало шансов, что мы узнаем правду на этот счет. Такого рода убийства в России обычно не раскрываются – я не думаю, что в этом случае оно будет раскрыто.
Только одна радостная мысль возникает у меня при чтении этого документа – понятно, что в этом документе основной интерес представляет список «подписантов». И мысль эта заключается в том, что слава тебе, Господи, - там есть буквально две-три фамилии, которые для меня что-то означают.
Очень много, конечно, разговоров о том, что Собянин не москвич, для него этот город не родной, он в этом городе не укоренен и так далее... Мне, честно говоря, представляются эти разговоры не очень разговорами по существу. Мне кажется, что это, в конце концов, не так важно. Было бы важно, если бы во главе Москвы оказался человек, очень тесно связанный с каким-то другим городом, очень погруженный в него, очень им увлеченный.

...Уверяю вас, Москва сильнее любого Путина. Москва способна человека повернуть, вывернуть и загнуть так, что он забудет и о своей причастности к какой-то команде, и о своей принадлежности к какому-то хозяину, и о своей верности кому бы то ни было.

А мне кажется, Ира, что в этом смелости никакой нет, а есть сплошной стыд. Гораздо больше уважения вызывают у меня те, кто просто молча не пошел. Саша же зачем-то подал мягенько, аккуратненько два гладеньких легеньких мячика (вопросы о помиловании Ходорковского и травле Подрабинека. - Ред.), под правую ручку, чтоб Его Превосходительству не надо было сильно замахиваться, чтоб не вспотел и не дай бог не промазал. И принял от него два лживых и наглых в этой своей лживости ответа - с благодарностью и умилением.