Про 2 сентября как день капитуляции Японии в России помнят главным образом на Дальнем Востоке, где и прошли торжественные мероприятия в связи с только что установленным Госдумой новым государственным праздником - Днем окончания Второй мировой войны. Здесь японской капитуляции предшествовала маленькая победоносная война Красной Армии против расположенной в Маньчжурии Квантунской армии, которая в тот момент уже дышала на ладан. Для основной же массы россиян главной была и остается война с Германией - Великая Отечественная. На войну с Японией смотрят как на нечто вроде легкой военной прогулки, в которой, однако, даже по официальным, скорее всего заниженным данным, погибло 12 тысяч советских солдат и офицеров. Но еще в советской историографии укрепился тезис о том, что именно разгром Квантунской армии стал тем решающим событием, которое вынудило Японию к безоговорочной капитуляции. А Маньчжурскую наступательную операцию большинство российских историков и публицистов до сих пор считают одной из самых блестящих операций Красной Армии во Второй мировой войне.

Между тем в истории скоротечной советско-японской войны до сих пор немало белых пятен, которые бросают определенную тень на репутацию нашей страны. Как известно, между СССР и Японией с апреля 1941 года действовал пакт о нейтралитете. Он был заключен сроком на пять лет. Если одна из договаривающихся сторон не денонсировала его не позднее чем за год до истечения срока действия, договор подлежал продлению еще на пять лет. В случае же денонсации договор прекращал свое действие в апреле 1946 года. 5 апреля 1945 года Советский Союз заявил, что не видит смысла в продлении пакта о нейтралитете, поскольку Япония продолжает войну против советских союзников - Англии и США. В Токио еще надеялись, что СССР не начнет войну до апреля 1946 года, когда официально перестанет действовать пакт о нейтралитете. Однако уже 8 августа 1945 года в 17.00 по московскому времени (23.00 по токийскому времени) японский посол был вызван к наркому иностранных дел Молотову и ему было зачитано заявление о том, что с 00 часов 9 августа (по токийскому времени) Советский Союз находится в состоянии войны с Японией. Молотов вручил послу Сато текст ноты с объявлением войны. Послу потребовалось время, чтобы перевести ее на японский и отправить открытым текстом в Токио - уже после полуночи. Но эта телеграмма так и не дошла до японского правительства, которое узнало об объявлении войны в 4 часа утра токийского времени из передачи московского радио. К тому времени советские войска уже четыре часа вели боевые действия в Маньчжурии. Фактически это было вооруженное нападение до объявления войны и в нарушение все еще действовавшего в тот момент между СССР и Японией пакта о нейтралитете.

В оправдание советской стороны нынешние российские историки утверждают, что объявление войны Японии было выполнением Советским Союзом своих международных обязательств в рамках антигитлеровской коалиции, которые, дескать, имели приоритет над двусторонним советско-японским договором. Однако эти обязательства были оформлены только рядом конфиденциальных договоренностей в Тегеране, Ялте и Потсдаме. Их тексты вплоть до окончания войны не публиковались и никогда не ратифицировались парламентами, в отличие от советско-японского пакта о нейтралитете. И сомнительно, что эти тайные договоренности в международно-правовом отношении были выше, чем советско-японский договор от 13 апреля 1941 года.

Советские войска, вторгшиеся сначала в Маньчжурию, а потом в Северную Корею, на Сахалин и Курильские острова, насчитывали около 1,67 млн человек. Их поддерживали 5250 танков и САУ и 5170 боевых самолетов. Квантунская армия к августу 1945 года насчитывала 713 тыс. человек, из которых в боевых частях было лишь 357,5 тыс. человек. Еще 200 тыс. солдат размещались в Южной Корее, на Сахалине и Курильских островах. Советские источники обычно определяли численность японцев и их союзников - войск Маньчжоу-Го и Внутренней Монголии - в 1320 тыс. человек. Однако армия Маньчжоу-Го и войска монгольского князя Де Ванна еще до советского вторжения были распущены из-за неблагонадежности, а изъятое у них оружие было использовано для вооружения свежесформированных японских дивизий. Элитных войск в составе Квантунской армии давно уже не осталось. Их перебросили для защиты метрополии и в район южных морей для борьбы с американцами и англичанами. Советским войскам противостояли в основном японские дивизии, сформированные в последний год войны из 17-18 летних юнцов, не получивших необходимой военной подготовки, и лиц более старших возрастов, ранее не призывавшихся по состоянию здоровья. Японцы почти не имели горючего и испытывали острый дефицит боеприпасов. Из 900 самолетов, более половины из которых составляли учебно-тренировочные машины, ни один так и не поднялся в воздух после начала боевых действий. Не было бензина и подготовленных пилотов. Из-за отсутствия горючего большинство из 600 танков Квантунской армии были захвачены прямо в парках. Единственный танковый бой произошел на Курильском острове Шимушу (ныне Шумшу), где был подбит 21 из 64 участвовавших в бою японских танков.

Командование Квантунской армии понимало безнадежность сопротивления и, оставив у границы лишь небольшие авангарды, приказало основным силам отступать вглубь Маньчжурии. Однако, значительно уступая противнику в моторизации и почти не имея горючего, японцы имели мало шансов уйти от наступающей Красной Армии. О каком-то военном искусстве в таких условиях говорить трудно.

Для обоснования тезиса о решающей роли Маньчжурской операции в разгроме Японии обычно цитируют слова премьер-министра Японии адмирала Судзуки на экстренном заседании Высшего совета по руководству войной 9 августа 1945 года, еще до второй атомной бомбардировки: "Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны". Также говорится о том, что Япония рассчитывала на богатый военно-промышленный потенциал Маньчжурии и даже планировали эвакуировать туда императора и правительство в случае американского вторжения на Японские острова. На самом деле ни остатки Квантунской армии, ни какую-либо боевую технику практически невозможно было доставить из Маньчжурии в метрополию из-за полного господства американцев на море и в воздухе и отсутствия у японских вооруженных сил горючего. О безнадежном же положении Японии в связи с вступлением в войну СССР Судзуки упомянул только в связи с тем, что до последнего момента в Токио теплилась надежда на то, что Советский Союз выступит посредником в переговорах между Японией и ее западными противниками, что позволит избежать безоговорочной капитуляции. За это посредничество Япония готова была вернуть СССР Курильские острова, Южный Сахалин, Порт-Артур и Дальний и признать Южную Маньчжурию сферой советского влияния. Это еще раз доказывает, что Маньчжурия для японцев была не более чем разменной монетой в попытке достичь компромиссного мира, а Квантунскую армию они практически давно уже списали со счетов.

Надежды японцев на Советский Союз не были совсем уж беспочвенными. Еще в январе 1945 года, перед Ялтинской конференцией, заместитель наркома иностранных дел Соломон Лозовский предлагал Молотову начать переговоры с Японией о продлении действия пакта о нейтралитете при условии территориальных уступок с японской стороны и не допустить втягивания СССР в войну на Дальнем Востоке. Лозовский считал, что в советских интересах иметь дружественную Японию в качестве противовеса США на Тихом океане. Однако Сталин и Молотов решили иначе, сочтя необходимым захватить Северо-Восточный Китай и пленить Квантунскую армию.

Решающую роль в капитуляции Японии сыграли именно ядерные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, а также то, что к августу 45-го американцы и их союзники почти полностью уничтожили японскую авиацию и флот, а то, что осталось, не могло использоваться из-за отсутствия доступа к индонезийской нефти. Уже 10 августа, после второй атомной бомбардировки, японское правительство решило принять Потсдамскую декларацию союзных держав с требованием безоговорочной капитуляции. По словам министра иностранных дел Того, "теперь, после атомной бомбардировки и вступления русских в войну против Японии, никто в принципе не возражал против принятия Декларации". Японцы поняли, что длительное сопротивление с участием гражданского населения американскому вторжению на Японские острова теперь, под ударами атомных бомб, уже невозможно.

15 августа японские войска прекратили сопротивление на всех фронтах. Им было разрешено применять оружие лишь в порядке самообороны. Американские и британские войска прекратили продвижение, ожидая разоружения и капитуляции японских войск. Однако советские войска в Маньчжурии продолжали наступление. Сталин стремился до формального подписания капитуляции захватить всю Маньчжурию и Северную Корею, а также Сахалин и Курилы. В Маньчжурии боевые действия прекратились только 18 августа, когда началась массовая сдача в плен Квантунской армии. На Южных Курилах советские войска высадились только в начале сентября, а Северную Корею заняли после 19 августа. Около 200 тыс. японских военнослужащих в Южной Корее сдались высадившимся там в начале сентября американским войскам.

Советские солдаты в Маньчжурии и Северной Корее вели себя немногим лучше, чем до этого в Германии и других странах Европы. Были массовые грабежи, изнасилования и убийства как японских гражданских лиц, проживавших в Маньчжурии и Корее, так и китайцев и корейцев. По японским оценкам, красноармейцы убили в Маньчжурии около 11 тыс. мирных японских граждан. Начальник американской миссии, прибывшей в Шэньян (Мукден) для репатриации американских пленных, докладывал: "Русские превзошли китайцев в грабежах, мародерстве и изнасилованиях. Женщин насилуют на автобусных остановках, железнодорожных вокзалах и иногда прямо на улицах. Ходят слухи, что местным властям предписано поставлять определенное число женщин советскому командованию каждую ночь. В результате женщины бреются наголо, замазывают лица чернилами и накладывают повязки, чтобы выглядеть как можно менее привлекательными... Красноармейцы занимаются только грабежами и убийствами. И они грабят не только японцев. Некоторые солдаты носят сразу десяток наручных часов... Среди советских военных мне довелось встретить и приличных людей, но таких один из десяти". Советские войска также демонтировали все крупные промышленные предприятия Маньчжурии (все они принадлежали японскому капиталу) и вывезли их в СССР, что вызвало протест не только гоминьдановского правительства, но и китайских коммунистов.

Красная Армия захватила в плен 641 тыс. японских солдат, а также 16 тыс. китайцев, 10 тыс. корейцев и около 4 тыс. монголов, служивших в Квантунской армии. С учетом этого потери японцев погибшими могли составить не более 40 тыс. человек, но совсем не 84 тысячи, как утверждали советские источники. Кроме военнопленных было арестовано до миллиона проживавших в Маньчжурии мирных японских граждан - членов семей военнослужащих, сотрудников гражданской администрации, бизнесменов и др. В отличие от тех японских солдат, которые сдались американским и другим войскам западных союзников и были отпущены вскоре после подписания капитуляции, японские пленные в СССР провели несколько лет в Сибири в лагерях принудительного труда. Тем самым Советский Союз нарушил статью 9 Потсдамской декларации, в соответствии с которой японские военнослужащие после разоружения должны были быть отправлены на родину. Так и поступили со сдавшимися японцами США и их союзники, но Сталин решил иначе. Последние из них вернулись домой только после подписания 19 октября 1956 года совместной советско-японской декларации о восстановлении дипломатических отношений. 62 тыс. военнопленных умерли (по японским оценкам, число умерших могло достигать 80 тыс. человек). Число жертв среди интернированного японского гражданского населения неизвестно. По некоторым оценкам, оно достигало сотен тысяч человек, причем часто интернированные становились жертвой мести со стороны китайцев.