Конечно, на фотографии, распространившейся по Рунету в день гибели крупнейшего криминального авторитета современной России, рядом с Путиным не Дед Хасан, а кто-то другой – тут я совершенно согласен с пресс-секретарем российского президента. Но, скажите мне на милость, какое это имеет значение для понимания сути функционирования власти в современной России? Разве мы не помним, с какой тщательностью охранялась больница, в которой оперировали Аслана Усояна после неудавшегося покушения на его жизнь несколько лет назад? А сейчас с такой же тщательностью охраняли тело - кого? - вора в законе. Да и это песковское небрежно брошенное "это не Аслан", как будто речь идет не о каком-то там проходимце с жутковатой репутацией, а о хорошем знакомом, - разве это не лучшее подтверждение симбиоза, чем любая фотография?

Им не нужно фотографироваться. Им не нужно даже встречаться. В замечательном фильме "Изумительный", посвященном карьере одного из создателей современной Италии Джулио Андреотти, политики – в том числе и сам главный герой – старательно избегают контактов с мафиози, а если и встречаются с ними, то в обстановке строжайшей секретности, так, чтобы об этом не знала ни одна живая душа. Сами мафиозные главари тоже не стремятся афишировать свои контакты с политиками – общение с теми, кто может сегодня или завтра возглавить министерство внутренних дел или объявить крестовый поход против каморры, может стоить им репутации в своей же среде. Но от этого связь не становится менее крепкой – потому что именно на этой связи завариваются самые выгодные сделки, делаются самые большие деньги и получаются самые лакомые должности.

Российское государство далеко ушло от Италии времен Андреотти хотя бы потому, что в Италии существовал мощный массив общественного сопротивления сговору политики и криминала – люди рисковали жизнями, карьерами и деньгами, но все же решались на борьбу. В современной России никакого такого сопротивления нет – даже те протесты, которые мы наблюдаем, - это протесты против надстройки, а не против сути, против кукол, а не против самого кукольного театра. В кукольном театре, к моему большому сожалению, в России готов жить почти каждый – и тот, кто в чиновничьем безумии отождествляет себя с государством, и тот, кто сетует, что в этом государстве мало демократии, не замечая, что никакого государства нет, а есть сговор политической власти с разнообразными дедами Хасанами.

Именно потому, что нет понимания отсутствия государства, мы так и нуждаемся в разнообразных фотографиях: нам так хочется, чтобы Дед Хасан прогулялся от ресторана "Старый фаэтон" в сторону Кремля, зашел в президентский кабинет и снялся на память со старым другом. Но такого не может случиться именно в силу выверенности системы, заменившей государство, системы, не нуждающейся в личных встречах и лишних фотографиях, системы, в которой Деду Хасану совершенно не нужно компрометировать Путина, а Путину – ловить Деда Хасана. Живя в разных мирах, политики, олигархи и воры в законе великолепно изучили точки соприкосновения орбит этих миров – именно в этих точках и завариваются самые выгодные сделки, делаются самые большие деньги и получаются самые лакомые должности.

Но россияне приближаются к реальности своего существования в криминально-олигархической матрице только в минуты, когда происходит что-то чрезвычайное: меняется власть, начинается война или – страшнее не бывает – гибнет очередной вор в законе. Вот тогда и начинается недолгий поиск причин происходящего, который вновь заменяется известным русским спором тех, кто привык аплодировать власти, и тех, кто хочет, чтобы власть не ограничивала его пространство свободы. А те, кто не спорит, – давно между собой договорившиеся, "изумительные" - продолжают жить своей жизнью и, уступая друг другу дорогу в пробках на Рублевке, никогда не задумываются о том, кто может быть пассажиром соседней машины или жильцом соседнего особняка: президент, министр, генерал или бандит.