Всколыхнувшая социальные сети история c программистом Дмитрием Угаем, задержанным в Питере еще 22 октября за чтение лекции по философии йоги, получила вчера по-своему логичное продолжение. На административный суд над Угаем пришло больше пятидесяти человек. Подсудимый немедленно отказался от своей подписи под протоколом о "правонарушении". И судья на неделю отложила рассмотрение дела, выписав повестку оперативнику, составлявшему протокол. Это обычное поведение власти, столкнувшейся с неожиданно острой реакцией общественности.

Еще одним полезным результатом заседания стало оглашение имени доносчика, который пожаловался в полицию на нарушение "закона Яровой", жестко регламентирующего "миссионерскую деятельность". Им оказался некто Наиль Насибулин. Он, как обнаружили журналисты, является сотрудником межрегионального миссионерского движения "Ставрос" памяти Святителя Николая Японского, действующего под эгидой Санкт-Петербургской епархии РПЦ.

Сам Насибулин, правда, пытается это отрицать. Однако во "Вконтакте" он подписан на внушительный список страниц православных "миссионеров" (включая все руководство "Ставроса" и его журнал), радикального православного духовенства и богословов, а также группы Игоря Гиркина и милый паблик "Подслушано ФСБ". Единственная иноконфессиональная страница относится к группе "Ведический баян" и посвящена "кришнаитскому фольклору".

Миссионерством подобного рода Насибулин стал заниматься по довольно обычному для "борцов с сектами" мотиву - от него ушла жена. Правда, не к "кришнаитам", в принадлежности к которым обвинили Угая, а к "ноосферологам". Эти не очень известные широкой публике граждане к религии формально отношения не имеют. Они "развивают учение академика Вернадского о ноосфере" и делают это на средства компании "Газпром" через "центры ноосферологического учения" при крупнейших университетах. В числе ноосферологов состоит, например, бывший главный редактор журнала "Коммунист", сталинист Ричард Косолапов, а также его питерские единомышленники.

Более прямое отношение к нетрадиционной религиозности имеет начальник центра "Ставрос" Виталий Питанов. Выпускник техникума по специальности "эксплуатация промышленных роботов", он, согласно официальной биографии, "в конце восьмидесятых годов увлекся духовными поисками, занимался неоиндуизмом и оккультизмом. Возглавлял санкт-петербургскую общественную духовно-просветительскую организацию "Урусвати". Был главным редактором оккультного журнала "Хранитель".

Что такое "Урусвати"? Это не только индийское имя жены художника и агента НКВД Николая Рериха. "Движение Урусвати объединяет последователей учения Агни Йоги в приближении мира Урусвати".

Так что кто-кто, а Виталий Питанов знал, с кем и c чем он борется. Знал, потому что Дмитрий Угай и в самом деле не просто вольнолюбивый преподаватель йоги и не академический специалист в этом вопросе, а верующий, исповедующий одну из разновидностей вайшнавизма, который в России более известен как кришнаизм. Однако далеко не все вайшнавы принадлежат к "Обществу сознания Кришны", членом которого раньше был Угай. Сейчас он является активистом организации "Шри Чайтанья Сарасват Матх", проводившей фестиваль "Веганлайф", на котором состоялась прерванная визитом полиции лекция.

Для чего, спросите вы, все эти утомительные религиозные подробности, если человека действительно задержали только за лекцию по йоге и все эксперты признают, что она не содержала признаков религиозной агитации даже по "закону Яровой", запрещающему миссионерство в неприспособленных помещениях?

Дело Угая, личности его идейных противников и даже имя святого патрона центра "Ставрос" Николая Японского - русского миссионера, основавшего более века назад Японскую православную церковь, - все это демонстрирует, что представления о религии и религиозности, которыми пользуется законодатель Яровая и (по ее закону) российские правоохранители, безнадежно устарели.

Что такое религия? Можно ли к ней отнести ноосферологов или йогов? Как передается религиозное учение? Что считать миссионерской проповедью, что - речью на духовно-нравственные темы, а что - академической лекцией по религиоведению или философии религии? И как в этом разобраться полицейскому, прибывшему по вызову? Имеет ли значение, что лектор по своим воззрениям принадлежит к определенной (но не запрещенной) религиозной группе? Может ли он рассказывать о религиозных практиках и даже демонстрировать их, но при этом не заниматься миссионерством? А если это делает человек без определенных религиозных убеждений или тот, чьи убеждения не совпадают с демонстрируемыми практиками?

И это лишь малая часть вопросов, которые можно задать в ситуациях, связанных с проявлениями религиозности. Ответы на эти вопросы крайне трудно закрепить в законах и подзаконных актах, ибо с научной точки зрения, к которой, как правило, отсылает законодатель, эти вопросы не решены, да и не могут быть решены однозначно. А стало быть, решать их будут либо эксперты, либо политики.

И тут ситуация очень быстро может перейти в острую, если не горячую фазу. "По правде" всем вроде бы понятно, что в случае Угая проблемой является не конфликт бывшего йога с действующим. Речь идет о "наезде" православных на вполне признаваемую обществом религиозно-философскую традицию. Время, когда православные активисты били кришнаитов, продававших "Бхагавад-гиту" в подземных переходах, прошло двадцать лет назад. Время, когда кришнаитов пачками сажали в психушки, кончилось тридцать лет назад. А йога в СССР была легализована как "учение о здоровье" как минимум с середины 1950-х годов.

Как же тут быть религиозным активистам, гуманитариям, да просто людям, которые могут быть в любой момент обвинены разгорячившимся православным фанатиком в противозаконном "миссионерстве" на лекции по философии или киноведению, в организации "развратных" школьных уроков или театральных постановок? Для них естественно вместе отстаивать свое право публично говорить то, что думаешь, и на те темы, которыми ты занимаешься. Что и произошло в данном случае.

Однако, если "православные" разжигают конфликт "со всеми" (Питанов в своем блоге обрушивается, например, на тренинги "по личностному росту"), то и получать в ответ они будут "от всех". Написать заявление в полицию или прокуратуру на православного активиста или священника, пришедшего в школу, вуз, дом культуры тракторного завода с лекцией на "духовно-нравственную тему", от имени "взволнованного родителя" или возмущенного "незаконным миссионерством" слушателя - дело нехитрое. Прецеденты уже имеются. Полиции по большому счету все равно, чем отчитываться по применению статьи, да и суды с прокуратурой в провинции не всегда так уж поддерживают РПЦ, чтобы бросать подобные бумажки в корзину. И страдать будут рядовые священнослужители, которые к делишкам бывших "сектантов", ставших гуру православного миссионерства, отношения не имеют. Для епископа будут виноваты не те, кто на них заявлял, а они сами: не обеспечили порядок, создали конфликт - получат по шапке.

Собственно, и сейчас среди рядовых православных активистов, духовенства, епископата не видно поддержки подобных миссионеров. Деятельность таких стукачей и провокаторов от православия, как Милонов, Дворкин, Фролов, Цорионов, Артюх и им подобные, вызывает у большинства активных членов РПЦ уже даже не иронию, а полное отторжение. "Закон Яровой" принимался с подачи тех представителей "политического православия", которые редко бывают в храмах, но рассматривают веру как идеологический ресурс, а РПЦ - как мощный инструмент давления на избирателей. Расплачиваться же придется тем, кто, не имея к этому прямого отношения, не мог отвертеться от "официальной общецерковной позиции".

А поэтому можно предположить, что на практике в отношении "закона Яровой" в большинстве регионов будет объявлено "водяное перемирие". Стукачи-миссионеры - явление на практике довольно редкое. Все на виду, все известны по именам. И вполне вероятно, что "здоровые силы" на местах после дела Угая смогут объяснить им последствия опрометчивых шагов для всего православного сообщества.