Состоявшееся на днях открытие памятника Ивану Грозному в провинциальном Орле лишь со стороны смотрится как причуда эксцентричного и необразованного губернатора Вадима Потомского. Недавний назначенец, не имевший прежде отношения к региону, настоял на сооружении монумента, преодолел общественное сопротивление и наплевал на позицию Московской патриархии, которая уже четыре века не может простить царю убийство митрополита Филиппа. Тут есть свой резон. Он не очевиден, если смотреть на эту историю из Москвы или Петербурга. Ведь Орловская область - не вполне обычный российский регион.

Особым влиянием здесь пользуется Федеральная служба охраны (ФСО). Еще в 1971 году в Орле было создано Орловское высшее военное командное училище связи КГБ. Сейчас оно именуется Академией Федеральной службы охраны. На фоне общего хозяйственного упадка процветающее учебное заведение является если не самым главным, то самым престижным работодателем не только в городе, но и в области.

Разумеется, и ФСО не оставляет без внимания место дислокации своего единственного образовательного учреждения. В рамках российской политической системы установление контроля над нужным регионом - дело обычное. И нетрудное, когда у тебя нет соперников. Орловщина долгое время была личным доменом бывшего председателя Совета Федерации Егора Строева, затем оставалась под вялым контролем КПРФ. Однако те времена давно прошли. Так что, когда это потребовалось ФСО, регион был взят голыми руками.

В 2014 году туда прислали на губернаторство питерского варяга - Вадима Потомского. Формально он даже был членом КПРФ - однако, как отметили журналисты никто из руководства партии не присутствовал на его инаугурации. Потомский был слишком хорошо известен в Питере, чтобы кто-либо из крупных политиков рискнул репутацией ради его поддержки.

Молодой (1972 года рождения) бывший офицер, ставший профессиональным чиновником со специализацией на экологических проблемах и ЖКХ, а затем в 2011 году избравшийся в Государственную думу от КПРФ, - вот вехи его официальной биографии.

Однако оппозиционные ему СМИ описывают совсем другую историю. Бывший офицер приватизировал вместе с отцом военный полигон во Всеволожском районе Ленинградской области, причем сделано это было в связи с "малышевской" преступной группировкой. Он стал там "королем свалок" и имел серьезные проблемы с законом, которые в частности, привели к изъятию у него по суду в 2007 году государственной собственности. И понятно, что хозяин свалок в пригороде мегаполиса мог хоронить на них не только мусор.

Возможно, по этой причине политическая биография Потомского складывалась непросто. Его явно сторонился основной костяк "питерских". Именно поэтому ему пришлось делать карьеру не по линии доминирующей в регионе "Единой России", а в КПРФ. И губернатором стал он не сразу, а лишь со второй попытки.

Как же такой человек вообще мог занять эту должность? Тут очевидным образом прослеживаются следы специфических друзей и деловых партнеров Владимира Путина - Романа Цепова (Бейленсона) и Виктора Золотова. Как известно из расследований, в 1990-е годы охранник Собчака и близкий знакомый Путина Виктор Золотов был основным посредником питерских чиновников в контактах с криминальным миром, а бывший милиционер Роман Цепов занимался урегулированием конфликтов между чиновниками и оргпреступностью уже от лица "частного бизнеса", имея под контролем вооруженную до зубов охранную структуру. После избрания Путина президентом Золотов стал начальником его охраны и заместителем директора ФСО, а слишком много знавший и, вероятно, не умевший держать язык за зубами Цепов, стал, по-видимому, первой жертвой полониевой "терапии".

Цепов в 1990-е годы определенно имел интересы на территории Всеволожского района. Единственный эпизод его открытого участия в политике - поддержка депутатской кампании тележурналиста Александра Невзорова на этой территории. По-видимому, Потомского должен был знать и Евгений Муров, до недавнего времени бывший директором ФСО. В 1990-е он был заместителем начальника УФСБ по Петербургу и Ленобласти, а также возглавлял городскую федерацию бокса. Потомский в то время был председателем городской федерации самбо.

Этих связей достаточно, чтобы понять интерес не очень сведущего в истории Потомского к фигуре Ивана Грозного. Для фсошников обладает особой привлекательностью одно историческое свершение этого царя - учреждение опричнины. Современная ФСО, ставшая, вопреки советской и досоветской традиции, самостоятельной силовой структурой, на равных спорящая с ФСБ и превосходящая по лоббистским возможностям Минобороны и МВД, в наибольшей степени напоминает воинcтво Малюты Скуратова. И хотя любви к публичным казням и террору это ведомство пока не демонстрирует, но существует явно "опричь" прочих государственных институтов.

Межу тем назначение Потомского случилось в неблагоприятный для ФСО период. Вскоре после него последовала отставка главы ведомства Евгения Мурова. Одновременно Золотов был назначен главой Росгвардии. Устраивать в этой ситуации политически сомнительное мероприятие, вызвавшее протесты общественности и чреватое столкновением с таким крупным политическим игроком, как патриарх Кирилл, мог либо человек, ничего не понимающий в политике, либо политик, твердо знающий, зачем ему это надо, и обеспечивший себе серьезную страховку.

На мой взгляд, олицетворением такой страховки является один из участников открытия памятника, которого светские СМИ либо вообще не заметили, либо упомянули в числе в ряду "прочих" - далеко позади таких знаменитостей, как патриотический писатель Александр Проханов или живописный байкер Хирург.

Кто такой этот архимандрит со странным именем Илий? Почему освящать открытие памятника доверили ему, а не находившемуся там же митрополиту Орловскому Антонию? Московские журналисты даже не стали задаваться этим вопросом. Но в Орловской области многие поняли: старец Илий в очередной раз продемонстрировал свою "духовную силу", способность решать вопросы "по-крупному".

Илий (Ноздрин) - ныне наиболее влиятельный уроженец региона, сделавший карьеру в Москве. Когда на рубеже тысячелетий ведущие неформальные церковные духовные авторитеты - старцы - набрали слишком много власти и вступили в фактический конфликт с руководством РПЦ, им стали срочно искать замену. Из десятка старцев "второго эшелона" наилучшим образом этой задаче соответствовал архимандрит Илий. Он не только был духовником весьма значимого монастыря - Оптиной пустыни, - но и через последователей контролировал православную жизнь в нескольких регионах центральной России, включая родную Орловщину.

В 2004 году Илий прошел политически важную обкатку - Виктор Янукович возил его по южной и восточной Украине в качестве агитатора в ходе президентской кампании. Видимо там, Илий познакомился с крупным спонсором Януковича - Виктором Нусенкисом. Тот стал вкладываться в церковно-политические проекты Илия, которые множились как грибы.

Например, Илий решил "переформатировать" Орловскую область с коммунистических на фактически белогвардейские позиции. И по всей области по его указанию понаставили деревянных крестов и памятников. Вообще-то к православию народ в регионе относится без особого воодушевления, однако в патриотической или милитаристской обертке оно идет на ура.

Поскольку епархиальное начальство в регионе в последнее десятилетие было откровенно слабым, часто и со скандалами менялось, Илий, ставший во второй половине 2000-х "главстарцем РПЦ" и личным духовником Кирилла, и был реальным орловским архиереем.

Участие Илия в московской православно-патриотической тусовке, где, как и в ФСО, идея прославления Грозного весьма популярна, убедило его в полезности установки памятника. Так Потомский и ФСО получили не просто гарантию невмешательства в скандальное мероприятие со стороны Московской патриархии, а даже прямую, хотя и неофициальную поддержку.

Таким образом две неформальные, но мощные опричнины, светская и духовная, продемонстрировали тем, кто понимает, свою власть и влияние. Однако неприятие этого акта в российском обществе делает их победу пирровой. Ведь стоит помнить не только о всемогуществе и буйстве опричнины царя Ивана, но и о невеселом ее конце. Но для этого и губернатору, и старцу стоило бы иногда заглядывать в книжки.