Министр Ткачев выступил против импорта виноматериалов, и виноделы приуныли. Даже запротестовали. Мол, нельзя так, потеряем треть производства. Министру Ткачеву понравилась идея приравнять санкционные продукты к оружию массового поражения и сажать "контрабандистов" на срок до 12 лет. Виноделы вместе с другими россиянами пока молчат, а зря. Ведь если так дальше пойдет и статью 226.1 УК в самом деле пополнят санкционкой, то пострадают не одни виноделы или там реальные контрабандисты, которые рискнут в массовых количествах ввозить пармезан. Статья такова, что начнут сажать и за бутылку неприятельского вина, и за ломтик сыра.

А все вместе, сами понимаете, оборачивается лютой русофобией. Кампанией по запугиванию законопослушных вроде российских граждан. Прямым вредительством против виноделия как важнейшей отрасли народного хозяйства. Массовыми репрессиями против путешествующих россиян, пожелавших накормить родню кусочком тамиздатского кушанья. Получается, известный в прошлом губернатор-ксенофоб, ныне министр Ткачев - антинародный по сути политик? Почему так получается?

Ксенофобия, подсказывает нам словарь, это ненависть к чужим. Однако проблема сложнее и шире. Дело же не в том, что противник всех и всяческих инородцев не любит чужих людей. Как правило, он вообще людей не любит. Просто враждовать с чужими, находясь среди своих, легче и безопасней, потому что своих больше и они придут на подмогу в случае чего. Глумясь над чужаком, толпа погромщиков испытывает чувство превосходства, братства и взаимовыручки. Вдохновитель, он же главарь, внушает толпе эти чувства, и подельники ему благодарны.

Ксенофоб без должности опасен только для пришлых, оказавшихся в чужом дворе. Ксенофоб в кресле губернатора наводит ужас на инородцев, но при случае не пожалеет и своих. Ксенофоб в кресле министра, к примеру, сельского хозяйства представляет собой смертельную угрозу для всей страны.

Духовный сын бесноватого батьки Кондратенко, Александр Ткачев не пошел по стопам предшественника. При нем Кубань утратила интерес к борьбе с мировым сионизмом, переключившись на других понаехавших. С фамилиями, оканчивающимися на "-ян", "-дзе", "-швили", "-оглы", которые губернатор объявил "незаконными" - и не сел в тюрьму, отрешенный от должности за разжигание и экстремизм, но снискал горячую любовь местного населения с присущим ему казачеством. Земляки в массе своей ему аплодировали.

Однако потом, когда выяснилось, что Ткачев ни в грош не ставит и своих, эта любовь подверглась нешуточным испытаниям. В первый раз - после трагедии Крымска. Когда стало известно, что начальство за три часа до наводнения знало о грядущей беде, и губернатор вдруг начал орать на обступивших его c вопросами крымчан: "А что, нужно было каждого обойти?!" Выжившие испытали шок. И если бы вскоре Ткачев не увлек их организацией зондеркоманд для ловли инородцев и прочих волонтеров, то неизвестно, чем бы дело кончилось.

В другой раз, уже в наши времена, крымские в широком смысле слова, он потряс и земляков, и всю Россию. Выступая у себя на сессии Законодательного собрания, губернатор заявил, что обвал рубля и прочие беды - это "расплата" за Крым, "которую и экономика, и жители края и страны рано или поздно должны были разделить с президентом, с правительством, со страной". Ведь "мы же все рукоплескали, мы же все говорили, что здорово, Крым наш. Значит, мы должны разделить не только эту ответственность, но и эту ношу, эти потери".

В переводе с губернаторского на русский это звучало примерно так: вы все в замазке, уважаемые граждане. Вы сами виноваты, дурачье, что радовались присоединению Крыма к Крымску, теперь уж терпите. Как будто народ, стихийный богоносец, может быть виновен хоть в чем-нибудь. На фоне беспрерывного скандала с так называемой дачей Ткачева и прочими его латифундиями слова губернатора по отношению к землякам звучали грубовато, чтобы не сказать - издевательски. Закрадывалась даже мысль, что болтливый краснодарский начальник-миллиардер принадлежит к тем самым национал-предателям и подстрекателям народного бунта, о которых с такой неприязнью высказываются в Кремле.

Впрочем, полгода спустя его назначили министром сельского хозяйства, и это означало, что глумливые речи губернатора пришлись по вкусу Владимиру Владимировичу. Как теперь, вероятно, вызывают благожелательные отклики, если не инспирируются высшим начальством, самые последние призывы и официальные комментарии. Ткачев был инициатором кампании по уничтожению санкционных продуктов и ныне продолжает в том же духе, желая обанкротить виноделов и пересажать гурманов и сочувствующих. Бывший ксенофоб регионального масштаба, он сегодня взялся за Россию и губит ее последовательно, решительно, неумолимо. Как и положено искушенному, заслуженному человеконенавистнику: разобрался с чужими, берись за своих.

И тот факт, что россияне Ткачева терпят, свидетельствует о несказанном добродушии и долготерпении новой исторической общности - крымского народа. Ну разве что виноделы слегка бунтуют, хотя и они, по здравом размышлении, выражают готовность поднапрячься и "со временем" довольствоваться исключительно отечественными виноматериалами. Только ради бога не сейчас, мы ж свои, не губите.

Однако время не ждет, и глава Минсельхоза едва ли расслышит эти мольбы, и они постепенно заглохнут, подобно нестройному ропоту оскорбленных крымчан. Вообще власти страшно повезло с народом, способным вынести буквально все, включая самую неприкрытую русофобию, и если американцы действительно мечтают погубить Россию, то в этом деле они в сравнении с Александром Николаевичем жалкие мечтатели и дилетанты. Человек на своем месте, настоящий профессионал и подлинный разрушитель, министр Ткачев, руководимый национальным лидером, легко посрамит их, прожектеров и неучей, и покажет, как надо решать поставленную задачу.