Российско-украинская война пробуждает массу исторических аналогий, банальных как смерть. Тут тебе и крымский референдум, словно списанный с австрийского образца. И Донбасс как Судеты, и Минск, обсуждаемый на предмет соответствия Мюнхену, – обо всем этом написаны уже десятки текстов, и только грядущий историк, знающий, чем у нас кончилось дело, разберется в деталях и вынесет окончательный приговор. Исследуя, быть может, еще и тонкости гаагского судопроизводства на предмет соответствия Нюрнбергу.

Имеются и другие аналогии, поближе. Отчасти война в Донбассе напоминает обе чеченских, однако с переменой ролей. И с той существенной разницей, что Ичкерию не поддерживала ядерная держава и за Дудаева и Масхадова не воевали заблудившиеся американские шахтеры и трактористы с присущими им танками и системами залпового огня. Внешнее сходство усиливает наличие чеченских воинов, борющихся за свободу Донбасса, а также терминология, общая для обеих войн: АТО/КТО, "боевики", "террористы", "территориальная целостность". Впрочем, все эти описания до сих пор могли показаться умозрительными, поскольку война сепаратистов с метрополией практически не сопровождалась классическими терактами в больших городах. До вчерашнего дня.

Вчерашний теракт в Харькове, далеко не единственный на территории, подконтрольной Украине во время войны, но впервые приведший к человеческим жертвам, меняет ситуацию кардинально. Вспоминается сразу многое, включая взрывы в метро и далее по списку. Ну и словосочетание "чеченский сценарий" неизбежно всплывает в памяти. Такой способ прекращения войны на Украине предложил Путин в Брисбене, на саммите "двадцатки", беседуя с Ангелой Меркель.

Это мощный сценарий, если буквально следовать российско-чеченскому сюжету в эпоху Путина. Предусматривающий ковровые бомбардировки мятежной территории с последующими зачистками и "выборами", на которых какой-нибудь бывший боевик, желательно религиозный деятель, станет местным Кадыровым. Потом он будет наводить ужас на подконтрольное население, клянясь в верности лично Петру Порошенко, и если погибнет, то знамя подхватит его сын, который окажется еще страшнее. Чуть позже на Донбасс должен пролиться золотой дождь из киевской казны, и тут сверкающие города Донецк и Луганск восстанут из пепла.

Порошенко, правда, этот сценарий отверг - по той причине, которая упомянута выше. "В Чечне, – сказал он, – генерал Дудаев и его люди имели свои собственные критерии; боевики востока Украины не принимают решений самостоятельно, они марионетки России". И теперь, после теракта в Харькове, главный вопрос сводится к тому, до какой степени они подконтрольны Кремлю. Иными словами, кто объявил вчера террористическую войну Киеву по классическим канонам: некие совсем уж отмороженные "марионетки" или же старательные ученики Шамиля Басаева, проживающие в соседнем государстве? Вроде больше некому.

В СБУ утверждают, что следы однозначно ведут в Россию, в город Белгород, но это новости первых часов и дней, которым безоглядно верить не следует. Понятно также, что с точки зрения чисто прагматической Путину, живущему под санкциями, как бы невыгодно организовывать теракты. Ясно же, что первым делом в мире подумают на него, и тут открывается простор для разнообразных конспирологических догадок самого неожиданного свойства, и можно не сомневаться в том, что обвинения в адрес украинских спецслужб очень громко прозвучат по кремлевским гостелеканалам.

Проблема, однако, в том, что о прагматизме применительно к внешней политике России давно уже пора забыть. Жизнь в режиме спецоперации предполагает совсем иные расчеты, и если более или менее сходят с рук оккупация Крыма и провоцирование гражданской войны в Донбассе, то теракт в этих условиях тоже является продолжением политики иными средствами. Логичным и последовательным. Терять-то давно уже нечего, в смысле репутации и взаимоотношений с внешним миром. А ненависть к соседней стране, вздумавшей отколоться от РФ, столь очевидна и сильна, что никакие акции, направленные против нее, не кажутся чрезмерными. Если смотреть на мир глазами тех, для кого провокация и устрашение являются простой и эффективной методикой. Как внутри России, так и далеко за ее пределами.

Тем не менее с окончательными выводами торопиться не надо, и сегодня ясно лишь одно: в конфликте России с Украиной наступает новый этап. Террористический, отчасти напоминающий чеченские войны, но с той важной поправкой, что в терроризме подозревается ядерная держава - то ли верные ей, но не вполне подконтрольные боевики. Это вообще может стать беспрецедентным историческим событием, поскольку до сих пор считалось, что убийства невинных граждан либо захват их в заложники – оружие слабых, которые не знают иных способов поквитаться с врагом. Или держава ослабела?

Тогда, если самые мрачные подозрения подтвердятся, с аналогиями будет покончено. Вдруг выяснится, что гибридная война, которую Россия ведет против Украины, обогатилась еще одним способом ведения боевых действий. Гибельным для террористов, с которыми, как известно, не переговариваются, но уничтожают. Мочат в сортире, если использовать укоренившуюся в наших русскоязычных головах формулу, где бы они ни спрятались. Поиски уже начались.