Странная история с Путиным, которого занесли в черный список врагов братского финского народа, понемногу обрастает разгадками. Так, местный полицейский начальник Микко Паатеро сообщает, что речь идет о "сознательном ошибочном решении". Хуже того. Выясняется, что некий, пока безымянный чиновник не просто внес Владимира Владимировича в секретную опись смутьянов, но и слил эту информацию в прессу. Хочется верить, что его, не дай бог, найдут и накажут, но это не главное.

Главное, Путин на свободе.

Однако радость, связанная с чудесным его освобождением из виртуального застенка, омрачена мыслями довольно тоскливого свойства. Это мысли о беззащитности нашего национального лидера. О его одиночестве. О том, что в минуту опасности никто не вступился за президента РФ.

Вспомним: горестная весть о том, что глава государства числится в черном заграничном реестре, несколько часов провисела на сайтах новостных агентств, не вызывая никакого отклика у соотечественников. Позорно отмалчивался МИД. Не размыкало уст правительство. Равнодушно, если не трусливо следили за развитием событий депутаты Федерального собрания. Прикусили язык генералы, даже в ракетных войсках. Народ безмолвствовал.

Разве что внутренние враги, резвясь в своих блогах и на форумах, подавали голос. Они азартно подсчитывали сроки тюремного заключения для фигуранта и глумливо восхищались отчаянной смелостью отмороженных финских полицаев. Короче, враги злорадствовали. К счастью, недолго.

Но и потом, несколько часов спустя, когда ситуация разъяснилась, Путина в торжественной обстановке исключили из проскрипции и финны во главе с президентом начали судорожно искать русофобствующего хулигана, вся чиновная, избранная народом и вооруженная Россия продолжала молчать. Лавров осторожно изъяснялся насчет Навального, словно тот невдолге станет президентом. Исаев как ни в чем не бывало славил "Единую Россию". Матвиенко сравнивала себя с Тэтчер.

Громко высказался по поводу финско-российского инцидента только страшноватый с виду мужчина-мотоциклист по имени Александр Залдостанов – из-за которого, собственно, и случился скандал. Это ведь его "Ночных волков" в Хельсинки объявили в розыск, а Владимира Владимировича пытались незаконно репрессировать по той причине, что он был знаком с байкерами. Залдостанов заговорил, но, ей-богу, лучше бы он этого не делал.

Ведь он фактически раскололся, подельник Путина. Он по простоте душевной сдал своего патрона, заявив: "Мы требуем своего ареста. Хотим, чтобы нас побыстрее арестовали". Причем, не спросясь президента, мотоциклист тут же выразил желание оказаться с ним в одной тюрьме, чуть ли не в одной камере. На этом фоне слова Залдостанова о том, что вся история объясняется "местью амстердамских геев Владимиру Владимировичу", прозвучали особенно двусмысленно. Нехорошо прозвучали эти слова, даже если страшноватый с виду мужчина шутил, имея в виду несокрушимость их мужской дружбы с президентом. Такими вещами не шутят.

И вот закрадывается мысль: а ежели все это произойдет не понарошку, а на самом деле? И не в какой-то там Финляндии, а дома, где пришедшие к власти несогласные первым делом воплотят в жизнь свою заветную мечту и посадят страшно сказать кого, а с ним и его соратников. Или дворцовый переворот случится, как уже бывало не раз. Кто возвысит голос в защиту арестованного и приговоренного? Оказывается, никто не возвысит, все отвернутся, уткнутся в бумаги, заговорят на посторонние темы, промолчат. Один Залдостанов запросится в тюрьму к своему другу, но пустят ли его туда? Поместится ли мотоцикл в узилище? Да и захочется ли самому Владимиру Владимировичу делить камеру с лидером мотогруппы? В такие минуты, часы, годы хочется побыть одному.

Пресс-секретарь Песков сообщает, что Путин "иронично" отреагировал на финские новости. Думается, это была горькая ирония, отчасти сдобренная теми словами, которые он запретил употреблять в СМИ, оттого споуксмен и воздержался от подробностей. Президента можно понять. Вот так живешь, трудишься, благодетельствуешь, сажаешь, пилишь, выслушиваешь восторженные речи холуев, а случись что – никто же не вступится. Один верный друг проверку кое-как выдержал – и тот Залдостанов. Только и остается, что иронизировать.